Форум » Glimpses of the past » Центр Лондона, 13 сентября 2023 » Ответить
Центр Лондона, 13 сентября 2023
Fate: Центр Лондона. Довольно оживленное место в любое время суток.
Ответов - 3
Кевин: Из «Квартиры Кевина Макгвайера» 16:15-16:20 Человек шёл быстрым шагом по противоположной стороне улицы, мимо здания штаб-квартиры «Вперёд, Англия». В сторону отъезжающей чёрной правительственной машины и пары мотоциклистов сопровождения он вроде даже и не посмотрел, увлечённый собственным телефоном. А дозвонившись, он сказал только два слова: - До встречи. Его дело было сделано, пройдя ещё пару кварталов, он свернул на боковую улицу, сел в машину и уехал, мало задаваясь вопросом, что будет дальше. Машина мисс Вельгот следовала обычным маршрутом. Уже через несколько минут она выехала на набережную. Путь был вымерен и двадцать раз проверен. Это составляло некоторый риск, потому что маршрут Непогрешимой Леди был известен в Лондоне слишком большому количеству народа. Но это и позволяло привычно держать под контролем всё, что происходит вокруг, потому что на знакомом маршруте легче увидеть перемены и успеть подготовиться. Почти ко всему… Как грузовик появился на набережной – можно было отследить разве что по камерам наблюдения. Никто не успел заметить, откуда именно он вынырнул. Обычный грузовик, он вёз готовые части паребриков (где-то далеко впереди ремонтировали дорогу). Сперва грузовик просто очень проворно вклинился в общий поток. По счастью, пробок впереди не предвиделось. Хотя кое-кто успел подумать, что придурку за рулём точно достанется за превышение скорости. Всё происходило слишком стремительно, чтобы прохожие на набережной или водители других машин поспевали хотя бы мыслями следом за огромной, не слишком презентабельной для центра города колымагой. Грузовик вдруг начал отчаянно гудеть. Видимо, шофёр наконец понял, что у него нелады с тормозами, или они отказали только сейчас… Грузовик занесло. Какой-то прохожий подумал: «Перевернись!». Потому что если бы грузовик лёг сейчас посреди дороги – жертв было бы меньше. Отказавшие тормоза – это не шутка. Особенно когда они отказывают у такого огромного агрегата, кузов которого до отказа загружен бетонными чурками. Но грузовик устоял, вильнул, несколько машин резко затормозили, кого-то развернуло поперёк и в него врезался тот, кто ехал сзади. Идущая по средней (правительственной), полосе чёрная машина была обречена. Даже если бы сопровождение попыталось загородить её собой – это не заставило бы многотонную махину и притормозить. Грузовик в этот момент старался отвернуть от тех, кто шёл по встречной полосе, его водителю просто не хватило времени уследить за тем, что происходит с другой стороны. Его занесло, водитель на справился с управлением. Чёрную машину он ударил в бок, повлёк собою к парапету набережной, смял как картонную коробку своим огромным весом. Обе машины подпрыгнули, но даже высокий бордюр не задержал их. Со скрежетом врезавшись в чугунную ограду, грузовик выворотил секцию заграждения и, на мгновение задержавшись на краю, рухнул в воду, увлекая собой остатки чёрной легковой машины. Вся трагедия от момента появления грузовика на набережной заняла секунд десять, хотя кому-то и могло показаться, что прошла целая вечность, прежде чем послышался тяжёлый всплеск. Несколько легковушек столкнулось, образовав посреди дороги затор. Водители, кто мог, уже выскакивали и бежали к краю набережной, за ними следовали ошеломлённые пешеходы, ещё не осознавшие до конца, что им ужасно повезло не попасться на пути сокрушительной силы, только что уничтожившей несколько жизней. Вывороченная секция ограды, как ни странно, всё ещё висела на одном фрагменте. Обе машины быстро погружались в воду. Впрочем, тем, кто видел происшествие в подробностях, было понятно, что в легковушке скорее всего выживших нет.
Эсфирь Минц: /из Заброшенной школы на окраине/ 15:55 - 16:45 Стенли, умничка и педант, ждал ее за столиком уличного кафе, которое студенчество давно уже облюбовало для предсессионных заседаний и постсессионных попоек. Со стороны студент производил впечатление совершенно канонического "хорошего мальчика" и, вооружившись пластиковым стаканчиком с кофе, сосредоточенно изучал здоровенный талмуд по патфизиологии. Очки в тонкой оправе довершали картину приличного студента, и Эсфирь в очередной раз подумала, что если ей когда-нибудь надо будет утешить родителей по поводу своей судьбы, она приведет Стена на семейный ужин. "Мама была бы счастлива по уши..." - подумала Малявка, бегло поцеловав парня в щеку и усевшись напротив. - "А о том, что конкретно делают в перерывах между ночной зубрежкой во всех отношениях приличные еврейские дети ей знать совершенно ни к чему..." - Так. - хором произнесли они со Стеном, внимательно глядя друг на друга. - Ну... ты даешь. - развел руками парень. - Мне в педофилы записаться теперь? Однако его взгляд из-под очков не давал Эсфирь сбить себя с толку. Взгляд был настороженным, как из засады, и одно девушка могла сказать точно - даже на экзамене она Стена в таком состоянии не видела. - Ой, хоть ты не доставай... И что же у тебя за новости такие страшные? - как можно более непринужденно поинтересовалась она, закуривая и стараясь не обращать внимание на осуждающие взгляды остальных посетителей кафе. - Нет уж, дорогая. Сначала ты мне изложишь свою просьбу, и только на основе этой информации я буду решать, что тебе можно говорить. Эсфирь удивленно приподняла брови, и это была отнюдь не игра. Стенли действительно был тем самым пресловутым "хорошим мальчиком", который и ругался-то только вполголоса, а уж таких металлических интонаций от него было невозможно услышать даже при донесении до курса преподавательских дирректив. - Стен, да что такое... - Минц, не нервируй меня, излагай по пунктам. Четко. И без подробностей. Сделаю, что смогу, говорю сразу, но не факт, что смогу все. - Хорошо... - вот тут Малявка растерялась окончательно, сообразив, что чего-то она в складывающейся ситуации не очень хорошо понимает. - Заберешь у меня пакет из рюкзака - там ничего серьезного, некоторый инструментарий и кое-какие документы. Отнесешь это все на кафедру анатомии. Вызовешь Тодда, отдашь инструменты ему, пояснишь, что Кингстон накрылся по объективным причинам. А документы занесешь в архив, скажешь, что брала я. - Это все? - Стен прищурился, внезапно взял лежащую на столе пачку сигарет и закурил, чего раньше с ним не случалось даже по великой пьянке. - Хочешь сказать, что у тебя ко мне дело, в котором самую большую неприятность представляет этот рыжий психопат из "Эксилиума"? - Ну... вообще да. И еще, если несложно, свяжись со своим братом в Ливерпуле. Пусть зайдет к моим родителям и предупредит, что меня в ближайшее время лучше не трогать. Адрес вот... - она протянула сокурснику лист бумаги. - Все, теперь точно все. А теперь... Но Стен, пальцы которого едва заметно, но все же ощутимо дрожали, перехватить ей инициативу в беседе не дал. - А теперь слушай меня внимательно, родная, потому что повторять я это не буду. Эсфирь, я даже знать не хочу, в какое дерьмо ты влетела. Меня сегодня после лекции тихонько прижали в уголку, помахали перед носом корочками какими-то, и очень, очень вежливо спрашивали, не знаю ли я о тебе чего-нибудь эдакого, и не в курсе ли, почему ты последние несколько дней не появляешься по месту жительства. - И? - Эсфирь вертела в руках пачку с очень независимым видом. - И ничего. Отмазал я тебя, назвал адрес своего квартиры, своего приятеля и сказал, что эти самые дни ты была там в моей непосредственной компании, и занимались мы самыми безопасными занятиями. Только вот мне не поверили, зуб даю, хотя и сделали вид. - он с выражением крайней досады на лице сплюнул. - Вроде отвалили, но маячили на горизонте полдня, еще кой-кого спрашивали. И за остальных я не ручаюсь. В профкоме буча - что-то не так со студгазетой, на ее редактуру опять встал кто-то из преподов, а Джози с пятого курса вежливо попросили. Эсфирь молчала, глядя в низкое небо. Вот тебе и передышка в пару дней! А она так надеялась на этот небольшой срок, что можно будет отдышаться и подумать, прикинуть, кто виноват и что теперь со всем этим делать. Фигу в кармане, а не передышку, привыкай к стайерским забегам со спринтерской скоростью, потому что по движущейся мишени труднее попасть. - Дай-ка угадаю, Стен. Небось, студенческая редколлегия хотела поместить материал о Картере, так? Сокурсник вознаградил ее еще одним тяжелым взглядом. "Г-спади", - подумала Эсфирь. - "Да нам даже не нужно навязывать никакой диктат, мы сами все еще помним и на все согласны! Только пальчиком помани..." - Умная какая, хоть лоботомию делай. Будешь продолжать вешать мне на уши лапшу, что сидела за наркоту? - он смял стаканчик и метко зашвырнул в урну. - Ну что ты. - девушка широко ухмыльулась. - Конечно же, не за наркоту. За неправильный переход улицы, Стенли, только и всего. - Все ясно. Он резко поднялся, чуть не уронив пластиковый стул и, схватив Малявку за запястье, потащил за собой по улице. - Я не такой дурак, Минц, как ты предполагаешь. - Стен внезапно остановился возле доски объявлений и повернулся к Эсфирь лицом. - И хоть ты, конечно, не женщина всех моих мечтаний, но мне на тебя не плевать. Поэтому послушай меня хоть раз в жизни и быстро сматывай удочки, куда бы ты их не закинула, потому что тебя сожрут и даже не заметят, что сожрали. Если надо с этим помочь - нет вопросов, помогу, есть возможности. Но делать надо быстро. Малявка слушала всю эту отповедь и беспомощно улыбалась. Ну надо же. Спасатель явился. Умный, значит, понимает, значит... Посчитал своим логическим умом, подметил кое-какие факты, да и свел воедино. Приходилось признать, что он действительно оказался куда сообразительнее, чем девушка предпологала. Вдалеке послышался отчаянный визг тормозов и серия глухих ударов - не иначе как Лондон опять украсился какой-то шикарной аварией, и теперь будет кому-то потеха по выскребанию из металлического хлама мелкого фарша. Эсфирь долгим взглядом посмотрела в глаза Стена и вручила ему обещаный пакет. - Не все удочки можно смотать, милый, да и рыболов я бывалый, так что не переживай, хотя мне, конечно, льстит такое внимание к моей скромной персоне. И... не бойся, тебя это все никак не коснется. - Дура! - взвился Стен. - Я что, о себе волнуюсь?! - Нет. - она автоматически поправила ему воротник куртки. - Это я о тебе волнуюсь. В общем, дружок, поигрались и хватит. Что делать дальше и как поступать - твой выбор и твое право... а помощь мне не нужна, я и сама кому угодно помогу. Сделай то, о чем я тебя попросила и забудь мой телефон. Я твой тоже забуду. На этот раз улыбка получилась изрядно кривой и Эсфирь, до смерти не любившая театральные жесты и пафосные сцены, поняла, что пора бы лавочку сворачивать и не мозолить своим видом глаза двум "бобби", периодически косившимся в сторону своеобразной парочки. Быстро поцеловав Стена, она сунула руки в карманы и почти бегом направилась вдаль по улице. Человек, остававшийся за спиной, больше не имел к ней никакого отношения, как многи - живые и мертвые, существующие отныне только в виде прочерков в блокнтоте. Времени было мало, дел, напротив, много, а удивляться тому, сколь непредсказуемы бывают люди она будет в свободное время, то есть - никогда. /улицы Лондона/
Кевин: 16:22-16:50 Кевин позволил себе вынырнуть только тогда, когда лёгкие готовы были лопнуть от рефлекторных попыток дышать. Но он был ещё слишком близко от места падения машин. Сделав только один судорожный вдох, он снова нырнул под воду. Так, в несколько приёмов, стараясь не показываться как можно дольше, он достиг моста и позволил себе наконец вынырнуть под его прикрытием и некоторое время просто пытался отдышаться. Его план сработал, потому что был очень хорошо продуман. Почти весь. Финальная часть, к сожалению, превращалась в авантюру… не сказать, чтоб «чистой воды», потому как вода в Темзе была, между нами говоря, грязная. Вода была не только грязная, она была… не ледяная, конечно, но холод помаленьку пробирал насквозь. К тому же, падая вместе с грузовиком, он ухитрился сильно ушибить плечо и спину. И теперь от боли, помноженной на холод, темнело в глазах. Да и под мостом нельзя было оставаться долго. Его могли заметить, особенно если вдруг на реке появится лодка. Или кто-нибудь начнёт прицельно разглядывать, что делается в тени опоры, за которую он цеплялся судорожно сведёнными пальцами. Нужно было выбираться. Как, где и когда найдут «труп» водителя грузовика – это было уже не его дело. Брэдли сказал, что это – забота тех, кто будет «зачищать» последствия аварии. (По части состояния грузовика, Кевин не сомневался: даже самая придирчивая комиссия признает, что тормоза вышли из строя «естественным путём». Об этом он позаботился лично). И тут, болтаясь под мостом, до самого носа в холодной воде, Кевин наконец осознал, что именно он не учёл, выстраивая с больной головы свой «гениальный» план. Где и как он будет выбираться из этой грязной Темзы? Ждать под мостом , когда его обнаружат свои? Нельзя, скорее заметит кто-то посторонний, а сейчас любой человек, болтающийся в реке, вызовет слишком много внимания и вопросов. Да и водителю грузовика положено быть трупом, а не живым человеком, цепляющимся за мокрый камень опоры лондонского моста. Впереди, на некотором расстоянии, был спуск к воде. Вполне подходящие ступеньки. Но он не может вылезти здесь, так близко к месту аварии, чтобы у кого-то это не вызвало ненужных вопросов. Кевин выругался, едва не нахлебавшись воды (хлебать которую совершенно не хотелось). Значит, придётся плыть. И плыть как можно дальше. А поскольку пловец в такое неподходящее время года тоже может возбудить совершенно ненужный интерес, придётся плыть, как с самого начала, под водой. Можно конечно попытаться переправиться на другой берег, там район не такой презентабельный и выбраться проще. Но возвращаться обратно на этот берег, к машине будет сложнее. Да и переплыть Темзу… Нет, не такая уж она широкая. Но всё равно, пробовать не хотелось. Холод помаленьку пробрал до костей, намокшая одежда здорово мешала. Но избавляться от одежды было нельзя, даже от пальто. Иначе как он потом вернётся к своей машине? Босиком в одних трусах? «Блеск!» - скептически высказал он самому себе. Но плыть было нужно. Поэтому продышавшись как следует, он прикинул направление и снова нырнул под воду. Он сбился со счёта, сколько раз ему пришлось вырываться на поверхность и через пару секунд снова нырять обратно. Дольше он не смел торчать из воды, боязнь, что его заметят с берега, превратилась в навязчивую идею. Голова уже ничего не соображала. Тело повиновалось с трудом. Он совсем не чувствовал левого плеча и руки, холод сковал, поглотил его, осталось только искушение прекратить всю эту борьбу и просто отдаться на волю реки. Даже пробилась где-то в глубине мысль, что это вполне закономерно, потому что это – возмездие за то, что он сделал… Он силился разглядеть в мутноватой воде, кто был в машине. Но не мог, нужно было плыть, скорее, дальше… Каким-то немыслимым образом сбоку пробивался свет и это была уже не река, а какая-то комната. Холод, боль – всё отступало, оставив только фигурку на стуле. Сейчас она поднимет голову… В очередной раз вынырнув, он понял, что до сих пор жив и впереди, совсем недалеко, сгрудилось несколько лодок у спуска к воде. Но и тут пришлось ждать, как ему показалось, очень долго, пока не убредёт парочка каких-то гуляк, решивших вот именно сейчас простоять у самой воды. Прячась за бортом лодки, Кевин готов был убить эту парочку. Когда он наконец выбрался на каменные ступеньки, тела он уже не чувствовал. В довершение всего измученные лёгкие наконец взбунтовались и он долго не мог справиться с кашлем, а из носа хлынула кровь. На память пришла старинная казнь – килевание. Пожалуй, он провёл под водой гораздо больше времени, чем надо для того, чтобы протащить человека под днищем корабля. Одно утешение, что добровольно… Пришлось просто лежать, коченея от холодного ветра и ждать, когда наконец всё это кончится. Не важно – чем именно, но кончится. Но обычная выносливость и жажда не сдаваться взяли своё. Через какое-то время Кевин уже заставил себя пошевелиться. Даже сообразил, где он и решил, что если и заметит кто – всегда можно прикинуться мертвецки пьяным. Мало ли пьянчуг сдуру падает в воду? Если его персоной заинтересуется полиция – будет даже лучше. Придумать правдоподобную байку, чтобы объяснить, откуда он взялся и что произошло, Кевин был вполне в состоянии. А расстояние, которое он проплыл, было слишком велико, чтобы кто-то заподозрил в нём водителя утонувшего грузовика. Зато если на него набредёт полицейский патруль, можно было рассчитывать, что ему помогут добраться до участка и дадут позвонить в Ведомство. Но как на зло, его действительно никто не заметил. Пришлось выбираться самому, умываться тут же, благо воды полно, кое-как отжимать пальто и вспоминать, как лучше добраться до оставленной примерно на середине проплытого им расстояния машины. Да при этом держаться подальше от прохожих, чтобы не хлопали глазами на его мокрую одежду. Но и эта задача, как ни странно, была решена и до машины он добрался. Под конец разошёлся (даже пробежался) так хорошо, что успел согреться хотя бы частично. Волосы высохли. А уж переодеваться в машине ему было не впервой. Запихав влажную одежду в пластиковый пакет, он с какой-то странной мстительностью вообразил, как оставляет этот пакет у того парня в оперативном отделе. И пусть они там думают, куда это девать и как использовать. В одежде не хватало только кепки, которую Кевин потерял, выбираясь и машины. Ничего, выловят из Темзы. Он завёл мотор, борясь с головокружением и морщась от боли в плече – и поехал в ведомство. Именно туда. Сейчас он должен быть на своём рабочем месте. Один существенный плюс: мигрень прошла и не собиралась возвращаться. «А вы мне – про то, чтобы иметь девочек…» - подумал про себя Кевин. Более он ни о чём сейчас был думать не в состоянии. Переход на Улицы Лондона ***
полная версия страницы