Форум » Glimpses of the past » Заброшенная школа на окраине, 13 сентября 2023 » Ответить
Заброшенная школа на окраине, 13 сентября 2023
Fate: Старое бомбоубежище давно заброшенной школы на окраине Лондона. Состоит из трех помещений. Первое – длинная комната с рядами двухъярусных железных кроватей, и шкафами вдоль стен. Второе: намного меньше, квадратное, когда-то спальные места были и здесь, но теперь нет – остался только один шкаф, запертый на кодовый замок, стол и стул. Дальше туалет и душевые, выложенные белой плиткой. Вода все еще имеется, правда только холодная. Электричество тоже каким-то чудом работает.
Кассандра: Написано в соавторстве с Юрий Безруков /Переход с Улиц Лондона/ 00:01 Сначала шумный центр, а потом и спящие окраины остались позади, Мотоцикл упрямо направлялся все дальше – в давно заброшенные районы, которые строились, кажется, еще до Сатлера; некоторые из них так никогда и не были сданы в эксплуатацию, другие просто опустели, так как эта местность уже не считалась на 100% безопасной. На улицах фонари горели где-то раз в километр, дома смотрели пустыми темными окнами. Девушка уверенно направила транспорт через пустырь к невысокому – всего этажей в пять, зданию школы, порог которой едва ли переступила нога хоть одного ученика. Остановив мотоцикл во дворе, она заглушила мотор, встала и направилась к черному входу. Юрий без остановки вертел головой всю дорогу, до тех пор, пока шея не начала протестующее ныть от такой беспощадно эксплуатации. Однако смысла в этом беглом осмотре достопримечательностей почти не было, так как перед глазами то и дело мелькали лишь очертания кустов и деревьев, однотипные стены и окна домов, какие-то газоны и палисадники, да неразличимые указатели на перекрёстках, бросавшие в глаза рассеянные едва различимые блики фары. Чем дальше мотоцикл удалялся от здания университета, тем сложнее было запоминать дорогу. Постепенно пропали заметные ориентиры, вроде небоскрёбов, потом и сами улицы, потеряв всякую индивидуальность, слились в один широкий и бесконечно длинный тёмный коридор. Мужчина в очередной раз выругал себя за непредусмотрительность. Личному бюджету не так уж и сильно повредил бы GPS-приёмник, который сейчас пришелся бы очень кстати. Оказывается иногда стоит внимать советам продавцов консультантов. Конечно, при необходимости вернуться в город, дорогу Безруков нашел бы без труда, но в экстремальной ситуации лучше иметь как можно более полную картину местности. Тем временем мотоцикл стало ощутимо трясти, а через голову девушки было видно, что в ярком вытянутом в неправильный овал пятне света теперь ни чёрное полотно с разделительной полосой, а какая-то каша, напоминающая сильно увеличенную палитру художника, предпочитающего серо-зелёные и коричневые цвета. ИЖ, похоже, бороздил заброшенное поле, сплошь заросшее травой, сейчас превратившейся в солому. На фоне горизонта виднелся одиноко стоявший силуэт здания, поднимавший воспоминания о рассказах про дома с приведениями. Подъехав вплотную к боковой стене, девушка заглушила мотор и спешилась. Безруков поступил аналогично. Взяв протянутые ему ключи, мужчина открыл боковой багажник и достал оттуда пакет с незамысловатыми покупками, сделанными в магазине недалеко от университета, и побрёл в ту сторону, куда предположительно направилась мисс Ворд. Туда, где свет фары уперся в широкую металлическую дверь со изрядно изъеденную ржавчиной. Кассандра открыла замок, и заскрипела дверью, но, оглянувшись, увидела насколько неуверенно идет мужчина – для нее темнота не была помехой, а вот для него, похоже была. Вернувшись на несколько шагов, она взяла Юрия за руку и провела через дверь, которую заперла за собой. Дальше шли длинные коридоры, затем лестница в подвал. Каждую ступеньку девушка комментировала для своего спутника, так как очередное оказание медицинской помощи не входило в ее планы на эту ночь. Спустившись, они прошли мимо пустой ямы бассейна, выложенного мелкой голубой плиткой, которая потеряла цвет под покровом темноты и пыли. Дальше были какие-то подсобные помещения. Наконец они достигли массивной металлической двери – пришлось постараться, чтобы ее открыть. Войдя в бомбоубежище, Касс отпустила Юрия, точнее она это сделала еще когда возилась с замком, и пошла по проходу, образованному рядами двухъярусных металлических кроватей, пока не подошла к следующей двери – уже не запертой, в комнатке за ней, включаясь, замигали лампы. Услышав скрип открываемой двери мужчина слегка посторонился и стал обходить источник звука, так и не припомнив с какой стороны были петли, а стало быть и не поняв в какую от него сторону она открывается. Решив не строить из себя крота или летучую мышь, Юрий взял пакет в левую руку, а правой полез в карман куртки, в котором находились две новые зажигалки. Однако на пол пути к цели, ладонь уверенно и довольно цепко перехватили маленькие пальцы, и слегка потянули вперёд, властно увлекая за собой. Через три шага и небольшую паузу гулкий удар металлической рамы о металлический же косяк и два щелчка механизма объяснили местоположение девушки. Затем ладонь снова потянуло вперёд. Всё ещё удивляясь умению юной особы ориентироваться в темноте, и даже забыв про имевшиеся источники света, Безруков тщетно пытался вглядеться во мрак. Что тут скажешь, даже кошкам нужен хотя бы малейший источник света, хотя бы переотраженный от краешка Луны. А она была человеком. Хотя чем больше мужчина находился с ней рядом и узнавал её всё ближе, тем больше хотелась сменить точку в конце этого предложения на вопросительный знак. Однако чуть позже выяснилось, что свет тут всё же есть. Вдоль коридора тянулся длинный ряд окон, через который было видно большое количество далёких городских огней, теперь только и стало ясно что идут они по коридору вдоль каких-то дверей. Привыкшие к темноте глаза стали потихоньку различать даже некоторые элементы интерьера, самые крупные, вроде досок объявлений или больших круглых плафонов на потолке. Девушка шла чуть впереди, вышагивая с изумительной грацией и уверенностью пантеры. Поворот и снова непроглядный мрак. Голос спутницы, предупредившей о лестнице впереди и тяжелые гулкие шаги по камню. Температура слегка, но всё же ощутимо упала, в воздухе появился запах гнили и стоячей воды, и ещё чего-то, возможно ржавого металла. «Черт, она что, в инфракрасном спектре видит что ль? Сколько она тут не была? А точнее сколько была, что запомнила всё так чётко?» Из раздумий мужчину выдернула остановка. Его ладонь получила свободу, а по ушам резанул скрежет отпираемого замка, явно порядком проржавевшего. Услышав скрип петель и медленное шуршание двери по полу, Юрий на ощупь отыскал её торец и, хорошенько упершись, стал сдвигать её стальную плиту к стене, помогая девушке. Воздух на удивление не был таким спёртым как ожидалось, стало быть, система вентиляции была в лучшем состоянии чем всё остальное. Так и не дождавшись ощущения ладони мисс Ворд поверх своей, и теперь повинуясь лишь интуиции, Безруков несколько медленней, чем до этого, стараясь не налететь на девушку, пошел по прямой от входа. Вскоре в метрах двадцати послышался щелчок выключателя и помещение, оказавшееся вытянутым прямоугольником, постепенно залилось рассеянным белым светом от поочерёдно включавшихся ламп. Войдя внутрь, мужчина бегло осмотрелся и положил на стол пыльный пакет. - Невольно вспоминаются казарменные годы. – произнёс он задумчиво и посмотрел на Кассандру. Девушка пожала плечами в ответ на реплику Юрия – ей это напоминало старое бомбоубежище, в котором она когда-то жила – первые недели, как попала в Лондон, пока не нашла работу и квартиру. Но и потом не забывала об этом месте – в шкафу, к которому подошла Касс, хранился запас продуктов, и вещи первой необходимости, а еще, весь тот арсенал, который она притащила с собой из «дома, где прошло ее детство и юность», и который было опасно хранить в квартире. Нажав несколько кнопок, она открыла шкаф и придирчиво осмотрела содержимое. Оружие было на месте и, судя по всему, в полном порядке. Все остальное тоже не пострадало от времени, проведенном взаперти. Взяв с полки зубную щетку, пасту и полотенце (полотенец каким-то чудом в шкафу было два), она обернулась и положила все это на стол. - Это тебе. Конечно, почти полный комплект этого добра она не забыла вчера прихватить с собой, так что могла спокойно делиться запасами. А вот спальник был только один. Стащив его с полки, Кассандра повернулась, и, предупредив мужчину коротким «Лови», запустила ним в Юрия. Мужчина прислонился к краю стола, всё ещё глядя на мисс Ворд со стремительно угасающей надеждой на некоторые, хотя бы минимальные, откровенности с её стороны относительно прошлого, связанного с этим местом. Юрий прекрасно понимал, что в отличии от большинства девушек, этот экземпляр не отличался разговорчивостью, однако внутри ещё тлела надежда, что и в ней тоже проснётся маленький экскурсовод, как это часто бывает с людьми, пустившими кого-то впервые в свою необычную обитель. Ну что ж, в жизни почти никогда не получаешь то что хочешь и с этим пришлось мириться и в этот раз. Тем более, что в открытом шкафу оказывается было куда больше интересного, чем показалось на первый взгляд, когда Кассандра, немного пощелкав кнопками, набрала какую-то комбинацию и открыла створки. Тогда из-за её спины была почти такая же картина, какую получишь, открой шкаф почти любой другой среднестатистической квартиры. Юрий жадно впился взглядом в содержимое небольшого личного арсенала, едва тот попал на глаза, которые сейчас, наверное, были точь-в-точь как в детстве, когда маленьким мальчиком стоял напротив витрины дорогого магазина игрушек, где обвешанный новогодними мигающими гирляндами, на вращающейся подставке, стояла действующая модель «Чёрной Акулы», длинной чуть меньше метра. Безруков медленно, словно во сне, сделал несколько шагов от стола, разглядывая орудия убийства. Весь мир на несколько мгновений просто исчез. Прилетевший откуда-то с боку непонятный мягкий мешок он поймал чисто машинально, не поворачивая головы, когда тот лишь коснулся радиуса бокового зрения. Мешок оказался спальным, что, несомненно, радовало, так как температура в помещении, явно, медленно опускалась. Однако второго такого же на горизонте не виделось. - … Спасибо за заботу, но если он в единственном экземпляре, то это непозволительная роскошь для меня. – проговорил мужчина когда приблизился на расстояние вытянутой руки к шкафу и Кассандре. Смотрел он уже на девушку, с вежливой благодарностью на лице, и, закончив короткий монолог, протянул спальник обратно. Затем, всё ещё держа вытянутой правую руку, левой ухватил за дула два автомата и потянул их вверх. Глаза его нездорово заблестели. - Можно я лучше возьму что-нибудь отсюда? – Вопрос звучал почти заискивающе вежливо. - Прямо сейчас? – Касс с усталым осуждением посмотрела на Юрия, затем отобрала у него оружие и уложила обратно, а, поворачиваясь, задела плечом протянутую руку со спальным мешком, – вот чего она не собиралась делать, так это слушать отговорки. – Вполне позволительная, и слышать ничего не хочу! Девушка достала из шкафа второе полотенце и закрыла дверцы. Потом подошла к сумке, которую была поставила на пол у стола, и достала аптечку – ногу нужно было перевязать: лучше поздно, чем никогда. Не обращая внимания на мужчну, она юркнула в соседнее помещение. Сначала вода текла грязной и ржавой, но постепенно становилась все прозрачнее, так что через несколько минут Кассандра решила, что руки уже можно мыть. Перевязка заняла минуты две – рана вела себя хорошо и даже не думала вредничать, что не могло не радовать. «Эсфирь, спасибо, ты настоящий мастер!» В комнату девушка вернулась, вытирая мокрые волосы полотенцем. Аптечка направилась обратно в сумку, а Кассандра села на стул – он был один, но еще несколько можно было найти в соседней.
Кассандра: Написано в соавторстве с Юрий Безруков 00:34 Юрий рассеянно пожал плечами на странный, по его мнению, вопрос девушки. Хоть только за сегодняшний вечер мимо пронёсся чуть ли не весь город - но не пешком же шли, а день был насыщен событиями и разного рода встречами сверх всякой меры - но опять же не деловыми с нудными клиентами, усталости не было и в помине, как и сна, естественно, тоже. Не успел мужчина моргнуть глазом, как оказался без своих новых игрушек, что снова напомнило ему его детство. «Хватит. Спать пора!» Как будто наяву прозвучал голос матери. Если бы со стороны девушки не последовала выходка, от которой Безруков на всю комнату скрипнул от злости зубами, вскипая подобно чайнику на чрезмерно жарком огне, да ещё и в разреженной атмосфере, голова бы заполнилась морем воспоминаний о настоящем родном доме. Наверное меньше всего в жизни Юрий хотел оказаться под каблуком, в несколько своём, опять же, понимании этого выражения, никогда не мог себе представить что сделает это добровольно и страшно злился когда его насильно туда заталкивали. Спальный мешок, отброшенный на отмаш удаляющимся к столу мужчиной, бесформенным комом упал наверх шкафа. Из противно шуршащего пакета появилась пачка сигарет. Не найдя в комнате выключателя для длинного коридороподобного помещения, Безруков, приглушенно выругавшись, побрёл в темноту, откуда эхом возвращался звук падающей на кафель воды. Левая рука, вытянутая параллельно полу в сторону стены вскоре задела какую-то металлическую трубу, шершавую и облупленную на ощупь. Дальнейший осязательный осмотр показал, что принадлежала она двухъярусной кровати, а помещение, стало быть, являлось общественной спальней. Колышущееся пламя зажигалки показало направление к вентиляционному коробу, ближайший из которых оказался примерно посередине длинной стены. Мужчина улёгся на кровать точно под ним и сделал глубокую затяжку, постепенно погружаясь в хаос мыслей. Признав волосы достаточно сухими, девушка повесила полотенце на спинку стула и нагнулась к сумке, выуживая подарок Эша. Покрутив в руках коробку, она достала трубку, и тщательно осмотрела ее, затем разобрала аппарат, проверяя наличие посторонних деталей, но так ничего и не найдя, собрала обратно и включила - конечно, в этом бункере не было и не могло быть сигнала. Тем временем Юрий все еще пропадал в соседней комнате. Кассандра задумчиво посмотрела в темноту дверного проема, потом встала, снова открыла шкаф, и достала из него маленький электрочайник и большой бутыль питьевой воды. Воткнув агрегат в розетку, она наполнила его и включила. Затем извлекла чашку (опять в единственном экземпляре) и коробочку с валерианой – чая не было, а пить кофе перед сном – даже Касс такая идея показалась абсурдной. Залив пакетик кипятком, она взяла посудину в руки и направилась в соседнее помещение. Мужчина лежал и курил. Подойдя, девушка села на краешек кровати и протянула ему чашку. Юрий, наверное, и сам не заметил, как в руке оказалась, знакомая до последнего уголка мелкого сетчатого ребристого рисунка, рукоять пистолета. Слева на деревянном сидении стула лежало несколько потухших окурков, забычкованых о его металлическую ножку. В воздухе улавливался еле заметный запах подтлевших фильтров. Первый ряд пачки почти опустел, не принося никакого эффекта, а само движение руки, достающей очередную табачную палочку, стало почти машинальным. Одна из них, мигая подобно проблесковому маячку самолёта, но с более продолжительной амплитудой, упорно мусолилась во рту. Звонко щелкнул затвор и на грудь упал сравнительно увесистый патрон, решивший сразу скатиться на пол и потеряться в ближайшей щели. Путь его вдоль вектора гравитации преградил лениво подставленная вывернутая почти до боли ладонь. Раздался ещё один щелчок погромче, с коротким металлическим шелестом. За ним второй – где-то перед началом толстого ствола взведённый боёк сорвался с места, стремясь пробить основание отсутствующего патрона. После небольшого раздумья процедура повторилась, с той лишь разницей, что в боевое положение пистолет приводился большим пальцем правой руки. За этим, без сомнения, расслабляющим занятием лёгкие отфильтровали ещё порядка четырёх миллиграмм никотина, всё также действовавшего на организм как простой воздух. Тем временем у основания кровати возник женский силуэт, освещаемый лампами комнаты на столько, что можно было различить лишь очертания с одной стороны на фоне непроглядного мрака. Силуэт сделал ещё один шаг и приземлился недалеко от вытянутых ног. С пару долгих секунд Безруков неотрывно смотрел на девушку, предлагавшую ему, как неудивительно, валерьянки на ночь, запах которой появился даже несколько раньше самой мисс Ворд. Так и не решив для себя, как расценивать сей жест, мужчина подобрал ноги и повернулся, усаживаясь рядом с Кассандрой. Пистолет отправился составлять компанию дымящейся кучке окурков на стуле, а кружка с горячим напитком в левую руку – к всё ещё зажатому меж двух пальцев патрону. Спасибо… - Произнёс Юрий, пересиливая мерзкую горечь во рту и. Сделал ещё два мелких глотка и протянул кружку обратно. – … Тебя вероятно пасёт специально созданное по твою душу агентство? – Тихо продолжил он, так и не найдя более подходящей темы. В голосе вместе с сочувствием улавливались нотки неподдельного уважения. Кассандра взяла чашку и, немного покрутив ее в руках, сделала глоток. Вопрос повис в воздухе, даже не вызвав должного возмущения, негодования или чувства опасности, как должен был бы, учитывая, кем был Юрий. А кем он был, девушка уже успела ознакомиться – просматривая досье в квартире у Эша. Облокотившись о металлический столбик кровати, Касс закрыла глаза, затем едва заметно покачала головой. - Насколько я знаю, нет. Хотя, думаю, ситуация скоро измениться в корне. Юрий задумчиво покрутил пачку сигарет и отбросил в сторону. «Ни прошло – не надо, отравлюсь горьким отваром… Жаль я не кот.» - Да, этого стоит ожидать с большой вероятностью… А что если я предложу перебраться в Россию? Чем могу – помогу, «без шума и пыли» - как говорится. «Интересно, а где это говорилось-то?... Память моя девичья.» - Конечно звучать может смешно, но там если тебя и будут искать, то один-два человека, не больше. Аргумент весьма весомый на мой взгляд. Кассандра открыла один глаз и с любопытством, как ворона, посмотрела на Юрия. «Интересно, это он и правда помочь хочет, или нашел способ сделать работу чисто, спокойно, без применения силы...» Девушка тряхнула головой. Ее раздражало то, что она никак не могла оценить для себя искренность этого человека – логика подсказывала, что он опасен, а вот интуиция сидела и думала, и никак не могла ничего придумать. Впрочем, ответ, в любом случае, мог быть только один. - Нет, спасибо, - Касс улыбнулась, - очень заманчивое предложение, но я не могу его принять. Никуда я не уеду. - Слышу нотки патриотизма в Вашем голосе. – Безруков хотел было подмигнуть собеседнице, что тоже почти уже переросло в привычку, да спохватился, вспомнив про полное отсутствие света, которое от чего-то совсем не мешало и даже несколько успокаивало, и продолжил. – Хотя ты и раньше это уже объяснила… А долго ты тут жила? Я смотрю с коммуникациями совсем туго, скорее всего и проводного-то телефона нет, а мобильник и тому подобное сюда не пробьётся. Девушка наклонила голову на бок. Потом сделала еще глоток валерьянки, которая успела немного остыть, и протянула чашку Юрию, словно спрашивая, хочет он или нет. - Не долго, пару недель. И отсутствие телефона мне совсем не мешало. – Касс фыркнула, вспоминая то время, когда ошарашенная, потерянная, она пришла в этот огромный странный и страшный город. Только подготовка тогда помогла ей выжить, и не сойти с ума. Мужчина охотно принял кружку из рук мисс Ворд и сразу одним большим глотком немного согрел желудок. Раздражения по поводу темы разговора в голосе собеседницы не наблюдалось, что несколько успокоило, доведя состояние почти до уровня кухонной беседы с супругами Зимерман. Мелькнувшее воспоминание о соседях подтолкнуло его к вопросу, который по логике должен был прозвучать много раньше: - Кстати о квартирах, мою, твой знакомый, конечно же сдал доблестным органам? - Скорее всего, - Кассандра пожала плечами, - мне очень жаль... Прости. Я не хотела... Девушка опустила голову и закрыла лицо руками. Впрочем, на этот раз плакать она не собиралась. Просто все было так... Касс даже не могла объяснить самой себе, что именно было не так – все настолько выходило за рамки привычного. Юрий нежно погладил девушку по плечу, что бы добавить искренности к своим словам, которые хотел произнести несколькими секундами позже. - Я уже говорил, всё нормально Касс. Все в жизни ошибаются. Не повезло, всё, что можно сказать. Уверен, что вероятность того, что те файлы пасёт этот яицеголовый была пренебрежимо мала, а будь на его месте кто-то другой, всё прошло б без сучка и задоринки. Ну а квартира… ещё найду… железо сделаю… нет ничего непоправимого. Посмотрим, для начала, на сколько упорно меня искать будут. Я, вообще, за тебя больше беспокоюсь, у меня-то путей отступления на крайний случай предостаточно. Мужчина провёл тыльной стороной ладони по мягким волосам, затем сделал ещё один глоток из кружки и протянул то, что в ней осталось, предположительно на четверть емкости, мисс Ворд. Кассандре хотелось провалиться сквозь землю, хотя ей было бы сложно конкретизировать, почему именно. Стыдно ей не было – досадно, да, за допущенный промах, но своей вины в случившемся она не видела. Некоторое беспокойство за Юрия, которого могут начать искать – вообще-то он был шпионом чужого государства, так что этот момент тоже не должен был вызывать сожаления... Девушка вздрогнула, почувствовав руку у себя на плече, но сдержалась, чтобы не отскочить в противоположный угол – она понимала, что опасности для жизни нет, но... - У меня тоже. – Касс взяла протянутую чашку и встала, направляясь к прямоугольнику света. – Например, на тот свет, - тихо пробурчала она себе под нос, и уже громче добавила. – Пора спать. Брови резко сдвинулись на лбу, натянув кожу чуть ли не до треска. «На тот свет… хороша малина, блин… с таким настроением и впрямь только на рожон и лезть. Интересно, из-за чего оно такое. Сама не верит в успех затеи?... А я похоже и впрямь зануда.» Юрий поднялся с кровати, которая с облегчением скрипнула вслед, и прихватив пистолет направился за девушкой, которая к тому времени уже успела скрыться в дверном проёме. Удивляясь про себя тому, что его нисколько не задел её приказ-предложение.
Кассандра: Написано в соавторстве с Юрий Безруков 00:46 Кассандра устроилась на стуле, снова подтянув коленки к самому подбородку. Когда мужчина вошел, в него второй раз за вечер полетел снаряд в виде спального мешка. Сама же девушка сосредоточенно медитировала над почти пустой чашкой. «Ну что, попалась?» - Хихикал голосок в голове, хотя Касс и не понимала, почему именно «попалась» - ситуация была под контролем: помещение надежно заперто, а оружия Юрия – даже если он и захочет его использовать, она конечно не позволит. Но голос продолжал ехидничать. Поймав правой рукой спальник, Юрий искренне рассмеялся. - Знаешь, ты поразительно непреклонна в своём желании убить во мне маленького английского джентльмена! А ещё напоминаешь мне мою бабушку, будь ты помоложе лет на пять-шесть, решил бы, что ты её реинкарнация. – Проговаривая эту часть монолога, он подошел к столу и положил на него замену мячу, которым они упорно играли в вышибалы, поверх бросил пистолет и куртку. А взамен всего этого взял полотенце и принадлежности для борьбы с кариесом. – Она очень любила готовить и просто обожала упитанных мужчин, особенно если они являлись её внуками. Так вот когда я отказывался доедать не в меру большую порцию её стряпни, жалуясь на от природы маленький желудок, она настойчиво пыталась кормить меня насильно. И вот мне очень интересно, не намерена ли ты поступить аналогично с этим мешком? Шуточность вопроса прекрасно выдавал голос и плохо сдерживаемая улыбка, а по сему Безруков не беспокоился о том, что его могут неправильно понять. Кассандра подняла голову и с недоумением посмотрела на Юрия. - Я не заставляю тебя есть спальник, и ему скармливать тебя не буду – он все равно не оценит. – Девушка пожала плечами и снова уставилась в чашку. Немного растерянному Безрукову тоже нечего было добавить, по этому он лишь поудобней перехватил свою незамысловатую ношу и направился в глубь душевой по мокрым следам, оставленным девушкой. Считая вполне возможным то, что она могла использовать единственный кран, в котором присутствовала вода. Что касается последней, то мужчина надеялся лишь на её, хотя бы видимую чистоту, и вполне был готов к тому, что по кафелю у ног забарабанит жидкость с температурой не выше десяти градусов. Обе надежды оправдались. Юрий глубоко вдохнул с сделал резкий шаг вперёд, вставая под лейку. Кассандра слушала шум воды. В голове, казалось, не было ни одной мысли, или наоборот, их было так много, что сосредоточится хоть на чем-то не получалось. Обхватив коленки руками, она положила на них голову и закрыла глаза. Часы подсказывали, что уже поздно, а здравый смысл, что пора спать, так как завтра еще куча дел, и нужно быть в форме. Водные процедуры длились не долго. Постепенно стало казаться, что температура тела сровнялась с температурой окружающей жидкой среды, быстро пропало чувство озноба. Организм был достаточно подвластен воле, что бы дрожь унялась по первому её приказу. Сильно заломило зубы, а паста от чего-то наотрез отказывалась пениться. Словом, удовольствие от процесса было минимальным. Вернувшись в кухню, Юрий застал девушку в её любимом положении, и слегка смягчил и замедлил шаг. Приблизившись к ней на расстояние чуть больше полу метра, он слегка коснулся маленького плеча, склонив голову на бок, стараясь заглянуть в глаза. «Похоже валерьяна имел успех у её организма.» Кассандра хотела согнать с плеча муху, хотя где ей тут было взяться, но вместо этого поймала руку Юрия. Взяв ее в свою, она задумчиво рассматривала широкую ладонь некоторое время, пока не поняла, что собственно она делает. Разжав пальцы, но так и не поднимая головы, наоборот, тряхнув нею так, чтобы волосы закрыли лицо, она как попугай повторила. - Пора спать. Мужчина пристально смотрел на Кассандру всё время, пока она изучала капиллярные узоры его конечности. Смотрел со странным выражением лица, ожидая толи того, что она озвучит хотя бы ближайшее будущее, толи сломает указательный палец. - Пора спать. – как всегда спокойно произнесла девушка. - Согласен. Потопали курсом к койкам, раз так?... – произнёс Безруков, обходя Кассандру и меняя туалетные принадлежности на потёртый старый спальный мешок. Он уже смерился с неминуемой перспективой лично удостовериться в наличии или отсутствии в нём местных жителей в виде насекомых или мелких грызунов. Молча девушка встала, подошла к противоположной стене и щелкнула выключателем, затем вернулась и уселась на прежнее место. Тот факт, что Юрий не видит в темноте, вылетел из головы, а ей самой свет не то чтобы мешал, скорее, был не слишком приятен, тем более что можно было обойтись и без него. - Спокойной ночи. – Произнесла Касс в темноту, и положила голову на колени. В темноте чуть слышно скрипнул стул совсем рядом – было похоже, что девушка увлекается йогой или чем-то подобным. Ибо спать, скукожившись на стуле, по мнению Безрукова, было не многим менее экстремальным развлечением, чем спать на торчащих из матраса гвоздях. - … А ты вознамерилась спать сидя на этой жердочке? – Серьёзным голосом, после недолгой паузы, спросил мужчина без тени насмешки. - Какая разница где спать? – Равнодушно ответила девушка, закрывая глаза. Внутренние часы подсказывали, что уже начало второго ночи, а вставать в шесть, если не раньше – до сквота еще добраться нужно... - Где – никакой. Но в таком положении у тебя уже через час затечет каждая мышца. По крайней мере ноги уж точно. Так что завязывай и пошли. У Юрий появилось желание малость отомстить за насильно всученный спальник. В мыслях он улыбался во весь рот. - Куда? – С недоумением спросила Кассандра и даже подняла голову, хотя мужчина и не мог этого видеть – окон в помещении не водилось, так что даже иллюминация ночного города, или призрачный свет звезд не делали мрак хоть сколь-нибудь прозрачным. - Гм… - Безруков шумно почесал затылок, в очередной раз не в вилах решить имеется ли в вопросе издёвка. – В соседнюю комнату, конечно же. Кровати там хоть и ржавые и скрипучие, но всё же кровати, какие-никакие. Выспишься и отдохнёшь как следует. Завтра, уверен, разгребать целую канализацию. - Канализация отменяется... – задумчиво произнесла девушка, отвечая скорее на собственные мысли. – Нет, спасибо, на них точно не удобно спать, я как-то пробовала и больше не хочу. – Она попыталась улыбнуться, но снова-таки этого никто не мог увидеть или оценить. - Преинтереснейшая новость… «Лучше поздно, чем никогда… Сейчас бы заработал себе маленьких житейских неприятностей.» - Спасибо что вовремя предупредила. – мужчина кинул спальник на пол в метре от стола – Я в таком случае на полу устроюсь, а ты на стол перебирайся… ну или наоборот… - Угу, хорошо. – Буркнула Касс и села, поджав под себя ноги, затем положила руки на стол, а уже на них голову. Где и как спать не имело значения, тем более что самым удобным выходом будет пусть и холодный, но ровный пол, впрочем, тут нужно было дождаться, пока уснет Юрий. - Тогда бардак долой… Безруков сгрёб в охапку находившиеся на столе предметы, поочерёдно отыскав всё на ощупь. Затем медленно, зашагал в сторону шкафа. Когда правая нога ударилась о его металлическую дверь, мужчина аккуратно закинул всё наверх и пошел обратно. В голове хорошо отпечатались все расстояния и общий план комнаты, и теперь можно было перемещаться, не боясь налететь на что-нибудь, особенно что-нибудь живое и с характером. Проходя мимо стола, мужчина снял куртку и положил на край. - Вот, хоть это возьми, а то простудишься ещё… Затем сел на корточки и стал расправлять свой импровизированный матрас. Через некоторое время мужчина наконец перестал возиться и вообще, казалось, заснул – во всяком случае дыхание его было ровным, как у спокойно спящего человека. Кассандра встала, бросила на пол куртку, из которой получилась подстилка вполне приемлемых размеров и легла, вытянувшись и скрестив на груди руки – как когда-то хоронили египетских фараонов; закрыла глаза, расслабляясь и постепенно погружаясь в сон.
Кассандра: 04:00 Касс проснулась как всегда быстро и легко, хотя и на два часа раньше обычного - в четыре утра. Сев, она огляделась – в помещении без окон было по-прежнему темно, как, впрочем, и на улице в это время. Юрий спокойно спал, пригревшись в спальнике, который был ему как раз по размеру. Через несколько минут девушка улыбнулась в пустоту, и отвела глаза. Встав, она прихватила аптечку и направилась в душевое помещение. Умывание сегодня отменялось, так как шум воды мог разбудить мужчину, а это было последним, чего хотела Кассандра – она собиралась уйти тихо и незаметно, пожелав удачи случайному знакомому, с надеждой, что его судьба будет веселее, чем ее собственная. Сейчас она направится в сквот, и Рубикон будет перейден окончательно и бесповоротно. И ничего хорошего, хорошего лично для нее, не ждет Касс за этим рубежом. Закончив с перевязкой и убедившись, что выглядит она вполне прилично для поездки за город с малознакомым человеком, раза в два ее старше, девушка собрала вещи, открыла кодовый замок шкафа и распахнула дверцы, тем самым приглашая Юрия воспользоваться арсеналом, хранящимся на нижних полках. Все равно она сюда больше не вернется, а брать с собой оружие сейчас было бы верхом глупости. - Удачи, - произнесла она одними губами. «Я буду скучать...» - Она не позволила даже оформиться такой мысли, запрещая себе предчувствовать, что будет именно так. Сделав глубокий вдох, Кассандра беззвучно прошла по коридору между кроватями, отперла дверь и проскользнула в пустую комнату заброшенной школы. /На Улицы Лондона/
Юрий Безруков: Время 09:30-10:10 Длинный коридор (по логике восприятия). Взгляд с каким-то странным упорством направлен направо – там серая стена. Широкие плохо полированные каменные плитки равномерно освещены неизвестно откуда, теней нет, воздуха как будто тоже. Со стороны, наверное, показалось бы что человек тщательно ищет потайную дверь или кнопку её открывающую, или надпись… Под ногами такие же плиты, но отполированные огромным количеством прошедших людей. «Значит таки коридор.» Впереди цель, место – туда нужно дойти, расстояние метров 40. Сзади кто-то, с кем встретить очень нежелательно. Он знает об осведомлённости о его присутствии, но знакомиться тоже не спешит, выдерживая постоянное расстояние, как бы проверяя правильность действий. Появляется навязчивое желание повернуть голову налево. «Почему бы и нет?» Появляются краски, они заливают лицо и глаза, яркие и тёплые. Слева степь. Высокая зелёная трава пара одиноких клёнов и граница леса на горизонте. Под ногами сухая глина, над головой солнце, огромное и красное, как на закате. Узенькая тропинка ведёт прямо, но нужно свернуть. Впереди хвойный лес, муравейник и одинокий скворечник рядом. Солнце уже приобрело обычные размеры и, зависнув на пол пути между зенитом и горизонтом, опускает длинные яркие лучи через кроны исполинских сосен, в золотом свете кружится мошкара. Путь преграждает стальная дверь, окрашенная под дерево. Порог освещён тусклым светом лампы. Дверной косяк деревянный, в каменной стене. Двигаться сложно, не говоря уже о дыхании. Но её нужно открыть, осталось совсем немного. Длинное помещение с книжными стеллажами в несколько рядов, они расположены перпендикулярно стене с входной дверью. Между ними с полтора десятка шагов. В конце стол. По мере приближения к нему становится темнее. За столом сидит он. Под ногами хрустят осколки стекла. Ещё 5-6 шагов. За столом пусто. Мягкое просторное кресло из тёмно-вишнёвой кожи, несколько чёрных папок на краю, стаканчик для карандашей и золотая ручка. Но всё это скрыто сплошной темнотой и просто известно. Также как и то, что он стоит вплотную сзади. Всё ещё темно, но дышать и двигаться легко и свободно. Перед глазами чертовщина из тёмных красных и зелёных мелькающих клякс. Положение тела горизонтальное, в ушах небольшой писк и отголоски эха неспешно капающей на пол воды, во рту… лучше не упоминать. Юрий приподнялся на лопатках пока не почувствовал приятный хруст, достал руки из спальника и отведя их за голову постарался разорвать себя напополам. Выбравшись из спальника, мужчина достал из кармана зажигалку и осмотрелся. Во-первых очень не хотелось искать выключатель в полной темноте в уже снова почти незнакомом помещении, а во-вторых наслать на себя праведный гнев разбуженной соседки. Хотя по второму поводу беспокойства отпали в первые же секунды, наверное даже ещё до того как на глаза попалась аккуратно повешенная на спинку стула куртка. Ситуация от чего-то показалась вполне логичной, словно её обговорили ещё накануне. Утренние водные процедуры и завтрак из валерьянового отвара, и бутербродов с маслом и сыром сопровождались тщательной проработкой распорядка грядущего дня, который вопреки опасениям, развеянным часами на мобильнике, был ещё весь впереди. Для начала, следовало любыми способами разведать обстановку и обдумать исходные данные, в виде факта отсутствия мисс Ворд и открытого арсенала напротив. «Или наоборот…» Подумал про себя Безруков, направляясь в тёмный коридор, ведущий к выходу, дожевывая на ходу горбушку. По пути он не поленился найти все функционирующие выключатели и обезопасить себя тем самым от возможных травм во время перемещения. Оказавшись на улице, Юрий сразу забрался на свой мотоцикл, разместившись как на узкой скамейке, и вцепился зубами в сигарету, осматривая утренний пейзаж вокруг. Мысли стоило срочно упорядочить.
Юрий Безруков: Время 10:10-10:30 Табак с утра никогда не шел хорошо, да и на улице, при сильном ветре в лицо это вообще было практически бесполезным занятием. За те четыре выкуренных сигареты, между сквернословием сквозь зубы и попытками сохранить вялое пламя зажигалки, прикрыв её ладонью, мужчина так и не нашел хоть сколько-нибудь веских аргументов говорящих о планах мисс Ворд относительно возвращения. «Поживём – увидим.» Рассудил про себя Безруков, одновременно поймавший себя на том, что больно уж долго он позволил себе размышлять по поводу далеко не самого важного вопроса на этот час, и отправил окурок в ближайший клочок пожухлой травы. Здание школы было порядка ста двадцати метров в длину и около 40 в ширину. Довольно массивное и добротное, несмотря на хрупкость внешней отделки широкой лёгкой плиткой тёмно-коричневого с красноватым оттенком. Шершавой и неопрятной, придававшей иллюзию древности постройки, посаженная на никудышный цемент, она охотно отваливалась от несильного удара кулаком ближе к краю, с грохотом падая на асфальтированную дорожку, что огибала строение по всему периметру. Строили явно в некоторой спешке, но представить себе человека, осмелившегося так откровенно халтурить в те времена, было сложновато. Немного поковыряв ключом рыхлый цемент можно было наткнуться на ровную кирпичную кладку, которая, судя по высоте здания, должна была составлять как минимум 4 рядя. Окна в 5 ярусов опоясывали все внешние стены, так что с последнего этажа можно было наблюдать пространство километра на полтора в каждую сторону при ясной погоде. Почти закончив внешний осмотр и возвращаясь к входу, Юрий вдруг от души рассмеялся, поняв, что чисто машинально готовится к отражению атаки как минимум в батальон пехотинцев. От внезапного шума, откуда-то из окна позади, вылетело насколько перепуганных птиц, и, прежде чем быть замеченными, скрылись в густом утреннем тумане. Через несколько напряженных секунд тишину снова тревожили лишь тяжелые медленные шаги и недолгое шуршание кобуры под курткой, в которую укладывался тяжелый пистолет с непоседливым нравом и манерой оказываться в руке не спрашивая на то разрешения. На первом этаже Безруков не останавливался, не видя в этом особой необходимости – одно большое помещение, окна на город с одной стороны, один вход и две лестницы наверх. Возиться же с замками в служебные помещения было пустой тратой времени. Хотя на остальных интересного было не многим больше. Полностью обставленные просторные классы на 4 ряда одиночных парт, по стенам пустые шкафы и тумбы, окна также на город. Но кроме тумана обзору мешает толстый слой пыли и следы дождевых капель, превратившиеся в сплошные разводы - через них помещение заполнялось рассеянным серым светом. От чего-то казалось, что здесь попали под газовую атаку, не хватало для полной картины лишь скелетов на полу. На четвёртом и пятом этажах мебель стояла в коридоре у стен, между всех дверей, а на полу, при желании, можно было отследить перемещение каждого работника – похоже, что в день доставки моросил дождь, и местность вокруг школы превратилась в глиняное болото. Угловой кабинет последнего этажа представлял наибольший интерес. Крайнее окно боком упиралось в несущую колонну с квадратным сечением и сторонами с руку длиной. Спрятавшегося за такой не сразу выкуришь даже гранатомётом. Мужчина записал позицию за своей винтовкой и пошел в подвал. Содержимое шкафчика, представшее теперь перед глазами во всей красе, порадовало до глубины души. Будь он хоть немного полегче, Юрий бы, от жуткого нетерпения, вытряхнул его на стол как мусорный бачек, в который случайно во время уборки улетел клочок бумаги с нацарапанным карандашом 12-значным паролем к личной базе данных. Згребя в охапку все стволы и проковыляв несколько метров в почти непристойной позе, мужчина выгрузил их кучей на стол, затем разместил рядом такую же и запасных обойм и коробочек с патронами, уселся на стул и, хорошенько растерев ладони, принялся разбирать каждый экземпляр, выбирая жертву в произвольном порядке. Первой стала автоматическая винтовка системы Энфильд – L 85 E1 IW. Через 5-7 минут её потроха аккуратно покрывали ближайшее пространство впереди и остро поблескивали полированными гранями, покрытыми добротным слоем смазки, с краю лежал оптический прицел, закрытый колпачками с обеих сторон, рядом с ним 2 полных магазина. На дальнем конце ждала своей участи малышка Стерлинг-Армэлайт AR 18 S, укомплектованная одной обоймой и коробочкой патрон. Остальные пациенты разместились в ряд на полу на спальнике: два француза – MAB PA 15 в количестве двух штук с одной обоймой для каждого, и FA MAS F3 так же с одной обоймой, и парочка благородных израильтян – Мини-Узи. У ножки стола лежала аккуратная стопочка картонных упаковок патрон, по одной к каждому экземпляру орудия смертоубийства. Последний малыш лежал на полу, из опасений повредить спальник горячим стволом, через который Безруков меньше минуты назад за раз опустошил магазин в дальнюю стенку душевой. Сейчас же, под отголоски эха, казавшиеся чуть ли не музыкой, мужчина с удовольствием и лёгкой гордостью рассматривал выбоину из четырёх кафельных плиток, перекрестие щелей между которыми послужило центром воображаемой мишени. По медитировав некоторое время над аккуратным почти круглым полусферическим углублением, диаметром сантиметров в 12, Юрий вернулся к столу и приступил к сборке Британца, торжественно пообещав себе затратить на остальной осмотр не больше часа.
Кассандра: 11:40 – 12:03 /переход Давида Лихтермана, Эсфирь Минц и Кассандры c улиц Лондона/ Путь предстоял не слишком близкий и все не по дороге, а по переулочкам, а потом и вовсе по пустырям. Жалея попутчиков, Касс не взяла свой привычный темп, но заданная ею скорость все же была вполне приличной. Как и следовало ожидать, по дороге им не встретилась ни одна живая душа, впрочем, мертвая тоже не встретилась, что было не так уж и плохо. У входа на том же месте, что и утром, стоял мотоцикл, что свидетельствовало о том, что Юрий пока и не думал никуда переселяться. «Вот и славно. Только как ему объяснить, что мы тут готовим небольшой государственный переворот? Ладно, у нас за лидера кажись Эсфирь теперь – пусть она и мается.» Скрипнув, дверь закрылась за попутчиками. Хотя на улице стоял день, пусть и не слишком солнечный, в заброшенном здании царила полутьма. От каждого шага поднималась пыль, танцуя в редких лучиках света. Количество следов на полу говорило о том, что мистер русский шпион выходил подышать свежим воздухом и вернулся обратно. «Стало быть, проснулся.» Надеясь, что спутники последуют за ней и при этом не попереламывают все оставшиеся целыми кости, Кассандра стала спускаться. В бомбоубежище горел свет, а Юрий сидел в круге аккуратно разложенного оружия, спиной к вошедшим, и что-то внимательно рассматривал у себя в руках. - Ну как тебе? – Вопрос, адресованный мужчине, отозвался эхом.
Юрий Безруков: Время 10:55 Пунктуальность – одна из немногих черт характера, которыми Юрий действительно гордился. Сверившись с часами, и оглядев стол, похожий сейчас на витрину уважаемого оружейного магазина, он откинулся на спинку и томно потянулся, заложив руки за голову, и в пол голоса крякнув от удовольствия. Глаза, направленные в потолок почти самопроизвольно закрылись, и тело охватила внезапная волна полного расслабления, затмив разум пеленой отчуждённости и спокойствия. Время потихоньку замедляло свой ход, но это не было попыткой организма устроить себе тихий час. Глубокий вдох, выдох, и недолгий странный звук в ушах от давящей тишины. Безрукову казалось, что он растворился в помещении, слился со стенами полом и потолком, превратив каждую впадину в уши, каждую тёмную трещину в зоркий хищно прищуренный глаз, а вентиляцию в органы обоняния. Монотонно билось сердце, от чего-то слишком сильно, но в спокойном ритме, и при каждом ударе казалось, что кто-то слегка бьёт основанием ладони по левой стороне груди. Такое иногда бывало. В таком состоянии не стало удивительным, то, что откуда-то сзади приползло на последнем издыхании эхо шагов. Перед глазами мелькнул пол первого этажа и невнятный силуэт человека, неопределённого роста и комплекции. Это был лёгкий удар по самолюбию – ведь ясно же что можно и гораздо лучше. Открыв глаза и выпрямившись, Юрий облокотился на стол и, косясь в его середину, повернул голову налево, направив ухо в сторону выхода. Сейчас у него был очередной повод для зависти меньшим братьям семейства кошачьих. Спустившихся по лестнице было двое. Слишком неспешный шаг для группы захвата и слишком мало народу, слишком уверенный шаг для случайных гостей – они точно знают, где искать того, кто им нужен. «Некие агенты с большими… понтами? Как вариант. Но зуб мне в ухо – их всё же трое…» - Ну как тебе? – раздался знакомый голос с знакомыми нотками. Мужчина оскалил рот и расслабил подмышку, где под левой рукой было зажато слегка опущенное дуло Стерлинга, удерживаемого за рукоять правой ладонью, с тем расчётом, что бы пустить очередь по диагонали поперёк двери. В левой был РА 15, участвовавший в маленькой театральной постановке «что за последняя циферка тут плохо отпечаталась.» - Удобно, элегантно, продуманно… – Безруков развернулся к вошедшим вместе со стулом, ловко сбалансировав на одной ножке. - … отлично пристрелено! – Винтовка звякнула корпусом, уложенная на стол. – Не поскользнитесь. – Добродушно предупредил мужчина, указывая дулом пистолета на разбросанные у ног будущих новых знакомых гильзы. – Извини, как раз хотел подмести тут… - Юрий пристально и с интересом осмотрел людей. – Не будешь ли ты так любезна представить нас друг другу. – Произнёс он сухо и предельно спокойно, переведя взгляд на мисс Ворд, предпочтя пока не подавать виду, что некоторые персоны ему уже знакомы.
Кассандра: 10:57 Кассандра представила себе эту картинку: - Русский шпион, который неизвестно с какой радости свалился на мою голову и почему-то упорно не хочет мыслить здраво и играть роль послушного гостя нашей славной страны. Жест в сторону Эсфирь и Шпалы. - Новый лидер диссидентского движения, которое пока насчитывает аж троих не в своем уме, с перспективной пополнения в лице одного иностранного шпиона. По совместительству начинающий медик и наркоман со стажем. И ее старый боевой товарищ, который даже по улице не может пройти, чтобы не вляпаться... И только хмыкнула в ответ на свои мысли. - Нет, не буду! Сами разбирайтесь, только, желательно, чтобы все потом остались живы и в одном куске. Освободив стол, Касс выудила из шкафа чайник и, налив воды, воткнула в розетку. - Чашка одна. Из напитков кофе и валерьянка – кто что желает? Обведя «дружную компанию» скептическим взглядом, девушка уселась на пол и стала собственноручно проверять сохранность своего мини-арсенала.
Давид Лихтерман: Давид молча рассматривал странного субъекта, сидящего посреди миниатюрного, но грозного арсенала примерно с таким видом, как у двенадцатилетнего пацана добравшегося до отцовского револьвера. Шпала не начинал разговора первым - кулаки "наследника" расконсервировали в нём полный набор диссидентских тараканов, как-то: недоверчивость, подозрительность, вечная предельная собранность и ожидание удара. Беглый взгляд на Эсфирь. "Раз ты теперь у нас босс, Фирэле, тебе первой и решать вопрос о доверии этому парню!" - подумал Давид, надеясь, что Малявка и так поймёт сию простую истину.
Эсфирь Минц: 10:58 От процесса представления одних не в меру активных идиотов другим Кассандра благополучно самоустранилась, да и Давид тоже показательно глядел в потолок и чуть ли не насвистывал. Что, по здравому разумению, было к лучшему. "Ага..." - мысли Эсфирь окончательно прибитой событиями длящегося дня, вяло текли в неизвестном направлении. - "А еще это свидетельствует о полной передаче полномочий... Прекрасно. Всю жизнь мечтала..." От мыслей на тему "сколько было в Англии антиправительственных организаций под руководством женщин", тем более бессмысленных, что таковых не было, девушку отвлекла необходимость действовать. В конечном счете она-то игру в молчанку любила, но вот этот серьезный дядечка в окружении неслабого арсенала мог все понять как-то неправильно. Эсфирь внимательно "просканировала" Юрия. "Морда каменная, глаза доверчивые... Ой, как плохо-то! Ой, ну просто как я хочу ошибиться..." Знала Эсфирь такой типаж, как и многие другие типажи - в конечном счете, завербовано ею в свое время было немалое число народу... Девушка хмыкнула, припоминая стандартное начало "вербовки". Надежный, как танк приблизительно. Ровно до того момента, как окружающая обстановка не начинает давить на болевые точки... И тогда нервишки сдают, и начинаются глупости из серии "а попробую-ка я в гордом одиночестве отбить у трех фингерменов кого-нибудь из наших". Мисс Минц покосилась на Давида. Ну, хоть за этого можно было быть спокойной - он-то тоже на уровне подсознательном впитал в себя все правила существования в подполье. Одно из которых гласило - за обреченных не подставляются. И что-то все сильнее Эсфирь казалось что и новенькому этому со странным акцентом, и Кассандре этот пункт придется объяснять долго и вдумчиво. Как и вообще все пункты, и весь неписанный свод правил, и техники всевозможных ухищрений... "Да что я, в самом деле! Давид, поди, тоже говорить умеет... Вот и организует более подробный ликбез, а я об основных целях буду сказочки рассказывать. Когда придумаю..." - Малявка. - коротко представилась Эсфирь. - А это, - она кивнула на Давида. - Шпала. И ты лучше тоже именами не разбрасывайся, не то время. "Ага!" - ехидно хихикнула подсознанка. - "А еще ты его покамест не пробила, чтоб именами разбрасываться да явки называть..." - Шпала, ты пока присядь куда-нибудь, я сейчас подойду, будем твое лицо приводить в цензурный вид. - Лицо Эсфирь стало очень серьезным, что при наличии специфического макияжа и двух косичек выглядело довольно странно. - А когда молодой человек представится, мы сядем и тихонечко поговорим как взрослые люди. За чашечкой чая, поскольку у меня в шмотнике даже есть кружки. Помимо всего прочего Эсфирь предстояло в рекордно короткие сроки разобраться в человеке, к которому их привела Кассандра. И она слабо себе представляла, что с ним делать в ситуации, если станет ясно, что он ненадежен.
Юрий Безруков: Время 11:00 - Нет, не буду! Сами разбирайтесь, только, желательно, чтобы все потом остались живы и в одном куске. Юрий не повёл и бровью – скрытность мисс Ворд его уже давно не удивляла, и её желание предоставить людям самим решать, что в разговоре лишнее, а что нет, не стало сюрпризом. «Вопрос номер раз – последняя реплика отнесена к нам, мне или им? » Остальную часть монолога он уже не слушал, лишь медленно перевёл взгляд на ближайшего человека. Им был высокий молодой парень, от чего-то вызвавший ассоциации с патологоанатомом, причём за работой. Обнаружив себя под внимательным оценивающим и недоверчивым взглядом, Безруков вовремя спохватился и остановил большой палец, который начал взводить курок. Привычка появилась в первые годы службы, когда руки нельзя было занять сигаретой, последние всегда были в некотором дефиците, заключалась она в монотонной процедуре взведения и опускания курка при нажатом спусковом крючке. После недолгой игры «кто первый моргнёт» наконец стала ясна личность руководящего лица замечательного трио. Всё так же, не утруждая себя излишней спешкой и почти что лениво, мужчина направил взор в сторону девушки, слегка склонив голову в почти безнадёжном ожидании. На сей раз, он бы провёл параллель с каким-нибудь языческим демонёнком, призванным зловещим спятившим некромантом по чьи-то бедные невинные души. И лишь всё тот же взгляд, который стремительно начинал надоедать. Чуть слышный хмык закончил для Безрукова не начавшееся знакомство, внёс сомнения в правильности выбора лидера и послужил весомым аргументом против предположения об их неосведомлённости о его причинах пребывания в стране, а заодно в благоразумии многоуважаемой Касс. Ловко перевернув пистолет на пальце, и перехватив его за дуло, мужчина уже было начал разворачиваться обратно к столу, как молчанию в помещении настал долгожданный конец. - Малявка. А это, Шпала. И ты лучше тоже именами не разбрасывайся, не то время. «Не то - согласен. Но на сколько не то вообще, соответственно не то по сравнению с тем, что было, и главное не то для кого?» Последовательно перебрав в голове все свои клички начиная с детского сада, в то время как Малявка отдавала личное распоряжение, Юрий остановился, на единственной, полученной в качестве некоего своеобразного знака уважения. - Мамай, если Вам так угодно. И с грохотом повернулся к уже пустому столу, положив на него пистолет и попутно извлечённую обойму. - Мне крепкого кофе пожалуйста. – Обратился к Кассандре Юрий, забыв осведомиться о его наличии, и, уставившись на полированную поверхность пули, покинул эту реальность. «Это не малина малолетних преступников, и не преступники передо мной... хотя смотря как понимать это слово… Что диссиденты, почти однозначно, судя по тому что известно об этих двух милых дамах. Команда? Да. И, скорее всего, именно с большой буквы. Цель визита? Сейчас посмотрим...»
Эсфирь Минц: 11:01 "Мамай... Ну надо же..." - Эсфирь судорожно пыталась активизировать в голове все свои познания, чтобы сообразить, откуда взята кличка. С мировой историей мисс Минц дружна не была, поэтому в голове оформилось только какое-то отношение предложенной мужчиной клички к России. - "Это ж еще и выговорить надо! Зато понятно, откуда есть пошел акцент наш. Мир прекрасен, как цветочек - только шпика из страны, терки с которой длятся со времен оно нам и не хватало для полного набора "готов к расстрелу". Ладно. Посмотрим, что дальше будет." - Кофе - это хорошо. - меланхолично произнесла девушка, извлекая из рюкзака содержимое, в надежде найти там кружки, которые в количестве три штуки захватила с собой еще утром, когда поездка в Кингстон казалась вероятной. "И когда был жив Джонни..." Но надо было решать, что делать с новообретенным резидентом из неведомой страны. Да и, чего греха таить, надо было вообще решать, что делать. Эсфирь столкнулась с задачей, намного превосходившей полномочия связной, а единственное, что она знала точно, так это те факты, что сезон охоты открыт, что наводить линию обороны кроме нее пока никто не намерен, и что эта линия обороны нужна. Эсфирь могла сколько угодно поливать грязью юношеский максимализм и посыпать пеплом голову в тоске о прежней своей деятельности, но покорное молчание никогда не было ее коньком. "Я отвык бояться палящих в грудь и носящих плеть Молодцов погромных в проулках темных. Я умею ждать, вымогать, грозить, подкупать, терпеть, Я могу часами сидеть в приемных..." Под этими словами девушка не задумываясь, поставила бы свою подпись, хотя давно уже привыкла к тому, что если просят что-то подписать - делать этого не стоит ни в коем случае. Но надо было сообразить, что из вышеперечисленного списка за авторством Моргана Картера следовало пустить в ход. Эсфирь покосилась на Лихтермана. Давида то ли настиг страшный зверь откат, как оно часто бывает при передозе адреналина, то ли он просто решил занять позицию сугубо выжидательную. В любом случае, решение лежало на самой Малявке. А она не была обучена принимать решения - она, черт подери, более двух лет исправно выполняла чужие поручения, зачастую даже не спрашивая, а зачем оно, собственно, нужно. Старшие сказали - значит, надо делать. Разлив в кружки кипяток, девушка продолжила поиски в рюкзаке, на этот раз нацелившись на аптечку и по ходу соображая, сможет ли вслепую вправить Давиду почти стопроцентно сломанный нос. - Вот ты где, свет моей жизни! - по давней привычке разговаривая сама с собой, Эсфирь извлекла аптечку на свет Б-жий. После чего наконец-то вернулась в режим активных действий. - Ну ладно, дорогие мои, мы и от бабушки ушли, и от дедушки ушли, и от гэбни кровавой, кажется, тоже пока ушли, пусть и не полным составом. С чем всех и поздравляю. Но прежде чем завесить ваши уши всевозможными сведениями, я бы хотела избавиться от некоторых недомолвок, чтобы потом не было столь же мучительно больно, как было сегодня утром... В принципе, Эсфирь, доверявшая своей интуиции, не могла сказать, что у нее были какие-то нехорошие ощущения по поводу "Мамая". Но - неосмотрительность была более непозволительной роскошью. Совсем как тогда... "- Зачем Ботаника послали?! - Малявка нервно обгрызала ногти. - На нас, кажется, какую-то информацию передали... Надо было срочно узнавать, насколько все серьезно. О тебе ничего слышно не было, мы, грешным делом, подумали, что тебя уже взяли... - Остин выглядел совершенно замученным. Еще бы не выглядеть. Прокол был колоссальным. И Эсфирь, трое суток отлеживавшаяся в каком-то подвале, чтобы уже наверняка уходить по неоцепленному району, ничего поделать не могла. Со "своей" агентурой девушка предпочитала работать самостоятельно, но дело было даже не в этом. Посылать на встречу с наблюдателем в Пальце совершенно левого человека, который и связным-то стал неделю назад, которого еще не пробили толком, не проверили и не обкатали!.. Ботаник, конечно же, прокололся, уже целые сутки ни слуху, ни духу, молчание на позывные и отключенная линия телефона Приемыша. - При самом хорошем раскладе мы лишаемся информатора. - Эсфирь зажала сигарету зубами и попыталась представить масштабы катастрофы. - Скрипач что-нибудь говорил? - Говорил. Что при раскладе плохом мы лишаемся жизни. И не только мы, кстати. Эсфирь прикрыла глаза. Ботаника уже взяли, Приемыша тоже. Представлять, что с ними сейчас не хотелось ни в коем случае - девушка понимала, что неудачливый связной расколется в первые же полчаса, не было в нем бесстрашия ни на грамм, а вот Кевин, она знала, будет молчать. Как и знала что делают с теми, кто молчит. "Сволочи... Сволочи! Сколько можно, когда уже вы напьетесь чужой крови, когда вас наконец начнет тошнить от того, что вы делаете?!" - Мы, конечно, делать ничего не будем... - она ровным голосом констатировала факт, сомнению не подлежащий. - Будем. - криво усмехнулся Остин. - Ждем до вечера и объявляется уход. Ну, что дальше ты знаешь. Эсфирь знала. Все сроки, все схемы повторных соборов - наизусть, назубок. Она знала, что больше не увидит многих из тех, с кем разговаривала еще недавно - даже всеобщий уход не гарантировал никакой безопасности. Прочерки в блокноте. Подкидыш. Ботаник. Кто еще?.. Вечера не было ни для кого - черные мешки ознаменовали собой наступление вечной ночи. Но Подкидыша она, вопреки собственным предположениям, увидела... И только тогда осознала в полном объеме цену своего молчания." Отбросив в сторону воспоминания о людях, от которых не осталось даже могил, поскольку из некоторых мест выдачи нет, Эсфирь медленно обошла компанию и остановилась за спиной у Мамая, положив руку ему на плечо. - Я очень надеюсь на то, что у вас, равно как и у всех здесь присутствующих есть глаза, уши и прилагающаяся к ним способность анализировать. Поэтому я вряд ли раскрою большой секрет, когда сообщу, что по нынешним временам за выдачу шпиона можно получить индульгенцию на дела даже большие, чем идеологически невыдержанные беседы и парочка листовок пограничной тематики... Если до этого момента Юрий сидел спокойно, то сейчас Эсфирь даже через кожу перчаток почувствовала, как напряглись мышцы. "И это не от страха... Так, прекрасно, первый тест можно считать пройденым, реакции хорошие, своевременные и излишней неврозностью с бросанием на любой объект даже малой угрозы не отличается..." - Заметьте, я не угрожаю. Сейчас вообще не время для угроз, каждый второй удар в нашу сторону будет приходиться по крышке гроба, и мы должны действовать соответственно. Каждое действие должно порождать противодействие, равно по силе - только так можно обеспечить равновесие. Так вот, - Малявка, сама того не замечая, копировала интонации Джонни, словно этот спокойный, но не лишенный по-казеному интонаций тон был последней данью, финальным аккордом того, что она могла бы сделать в память о человеке, который был для нее всем миром и которому она так ничего и не успела сказать. - это не угроза, это констатация того факта, что вы сейчас над той же пропастью во ржи, что и все здесь собравшиеся. И вас, в противном случае, никакие доносы не спасут... Англия-превыше-всего с давних пор предпочитает врага внутреннего врагу внешнему. "Ну же, мальчик, не разочаруй меня в людях. Ну нету у меня времени внушить тебе высокие идеалы, прочесть проповедь о Свободе-и-Гласности, у меня даже нет времени на то, чтобы завербовать тебя самым простым и проверенным способом! Поэтому скажи что-нибудь такое, чтобы я тебе поверила..." - Я не советую верить нам. Верить нельзя вообще никому, но если вы оказались здесь - значит, это не просто так. Подобное притягивается к подобному, случайностей и совпадений не бывает. Зачем вы находитесь здесь и сейчас и почему до сих пор не вняли гласу разума, и, возможно, работодателей - забыть все и вернуться?.. Эсфирь блефовала, как привыкла блефовать всю свою жизнь - наводя непрочные понтоны из слов и предположений, наугад тыкая пальцем в нервные сплетения - а ну как последует реакция, изображая любовь, страх, осведомленность или же совсем наоборот. Ничего личного, никаких привязанностей, просто общее дело и Великая Цель, которая как горизонт - маячит, но не приближается. Ненависть к чему-то крайне абстрактному и любовь к любому, с кем спишь - на веки вечные, до первого встречного, до очной ставки, хруста ломаемых костей, абсолютного молчания и шороха казеных бумаг. До сухого щелчка выстрела. Когда-то ей говорили, что она могла бы играть в покер...
Юрий Безруков: Время 11:05 Осторожным кошачьим шагам, выдававшим перемещение человека по комнате, которому до этого не уделялось ни малейшего внимания, мужчина не придал по началу особого значения, объяснив и для себя недоверчивостью и излишней осторожностью, только в момент лёгкого почти невесомого прикосновения поняв, что для перекура сейчас совсем не подходящее время, тем более компания только что с улицы, да и здесь не общество благородных девиц. Туалет в другой стороне и вещей никаких за спиной у него нет. Да и в любом случае, ни в один из этих наиболее вероятных пунктов назначения не направляются столь откровенно прогулочным шагом, хоть и чувствуй себя в этом помещении как Индиана Джонс в одном из древних подземных языческих храмов. Юрий, продолжая следовать выбранному образу, лениво скосил глаза вбок, не поворачивая головы. Обличительная часть монолога, однако, стала для него настоящим сюрпризом. Сюрпризом, неприятным и разочаровательным, но дающим некоторые объяснения. Более неприятной стала собственная непроизвольная реакция. Однако некоей абстрактной личности, владеющей волею над судьбами, раздающей периодически подарки, непонятно по какому поводу, и, несомненно, обладающей абсолютной мудростью, досталась необъятная благодарность от всей широкой русской души, за избавление в юношеские годы от ещё одного пренеприятнейшего эффекта – испарины на лбу и ладонях. Который, как тогда казалось, будет сопровождать всю долгую и незабываемую жизнь. Сейчас Безруков был, наверное, более внимателен, чем когда бы то ни было в жизни. Во время секундной паузы, он попытался поймать взгляд с этой минуты самого любимейшего существа на свете – Кассандры, в скромной надежде на хоть какое-то опровержение своего естественного предположения. Естественно безуспешно - девушка с будничным лицом продолжала изображать глухонемую работницу конвейера оружейного завода. «Касс, /такая растакая да разэдакая /, скипидар тебе в глаз! Как хорошо, что ты русский знаешь! На английском ни один из самых изощрённых поэтов не смог бы воспеть мои к тебе чувства...» Уголок рта едва заметно скривился в полуусмешке-полуоскале, а взгляд снова упёрся в стену со стороны Малявки. До этого Юрию пытались приписать незаконную эмиграцию в приложении с криминалом на Родине, нарушение уголовного кодекса Англии, и, естественно, антиправительственную деятельность. В первых двух случаях от него хотели сотрудничества – банально выступать оплачиваемым осведомителем в русскоязычной среде. Его всегда забавляла формулировка этой должности. В последнем лишь утвердительного ответа. Лишь раз кто-то неуверенно заикнулся о шпионаже, после того как все остальные карты были благополучно биты, причём без помощи извне. Ну а сейчас, полагать, что юная собеседница ловко попала пальцем в небо, было для него просто абсурдно. «Но даже если так, о своём попадании в яблочко она знает…» - Заметьте, я не угрожаю. – Продолжала девушка. «А вот за это спасибо. Не хотелось бы испортить момент истерическим смехом. Продолжайте пожалуйста…» Слушая Малявку, Юрий не переставал удивляться постановке монолога, огорчаясь лишь тому, что мало кто в жизни, в ситуациях мало-мальски более серьёзных чем обсуждение очередной неудовлетворительной оценки своего ребёнка, предпочитает простому человеческому языку нечто запутанное и многозначное как клубок змей во время зимовки. «А может это я мужлан неотёсанный… Ну что ж, вещи понятные – мы все в тёмном тёплом и тесном месте, вопрос в том, в какую сторону нам идти, благо их всего две. И мне сейчас предлагают фонарик и карту, с пометкой карандашом наших местоположений недалеко друг от друга… Даже предлагают посветить немного!... Тень мистики и провидения… щепотка истины… Ох, пикантный вкус… Передаёшь ход чёрным? Ну, дай подумать…» Выслушав вопрос, Безруков уставился прямо перед собой, и после небольшой паузы со вздохом произнёс, тоном слегка уставшего лектора: - Думаю сотрудничество с органами ГБ и… хм… их индульгенция - весьма сомнительный и хлипкий щит для вас. Крючок или блесна, в зависимости от того, какой рыбой вас представляют. Или может быть кольцо. А в приложение Вам, рано или поздно, свинцовый конус в грудь или затылок, причём число желающих будет больше со временем. В ваши планы ведь не входит периодически нагуливать жирок у той кормушки, ведь так? И даже это не гарантирует вам ничего. Что касается Вашего вопроса… - Юрий без резкости в движениях положил свою ладонь поверх ладони девушки, и максимально деликатно убрал её с плеча, продолжая в тоже время интереснейший разговор. - … Вы не согласитесь со мной, что глас разума идеального шпиона толкует лишь две вещи: перечитывать как библию уставы, должностные инструкции, и тому подобное и беспрекословно выполнять приказы работодателей? Но дело в том, что нет ничего идеального, и разум не есть один инстинкт самосохранения. Подчас даже к лучшему… А сейчас, можно попросить Вас присесть, Мисс Минц, мне комфортнее видеть собеседника перед собой. Но если Вам так лучше – настаивать не буду.
Кассандра: 11:06 Закончив проверку миниатюрного арсенала, и посетовав на глупость Юрия, который так легкомысленно расстреливал боевые запасы, которые все же были ограничены, а для их пополнения пришлось бы светиться в городе. Приходит она в магазин оружия (которых, кстати, по Лондону осталось раз-два и обчелся) и выдает весь список необходимого... лицо продавца расплывается в улыбке, а рука сама тянется к кнопке вызова соответствующих служб. Вариант второй: приходит в магазин Эсфирь со своими косичками, и начинает пудрить мозги продавцу... на третьем часе разговора, тот таки понимает, что что-то не так и рука тянется туда же... наличествующих мужчин при этом задании Касс представляла еще хуже. Несмотря на сосредоточенность на деле, девушка внимательно вслушивалась в разговор и даже умудрялась наблюдать за всеми. Мисс Минц была убедительна, как всегда, когда того хотела. Пусть Кассандре и казалось, что разговор вести можно было бы и по-другому, но встявать она не собиралась. Смешно, но недоверия к Юрию она не испытывала, хотя вовсе и не исключала возможности, что в любую секунду он может уйти, чтобы обо всем доложить своим, или местному ГБ – на этот случай у девушке была припасена пуля в той единице оружия, которую она все же засунула за пояс: на всякий пожарный, после увиденного утром было не до щепетильности и личных предпочтений. Тяжело вздохнув, она отодвинула оружие и извлекла из сумки ноут и камеру, намереваясь перегнать из одного в другое запись утренней расправы над сквотерами. Но сюрприз оказался пренеприятнейшим. Стараясь держать себя в руках, Касс встала и налила себе кофе (пусть растворимый, но зато крепкий). Параллельно она слушала ответ Юрия Эсфирь – стало понятно, что разговор затянется и будет уже ставшим чем-то привычным переливанием из пустого в порожнее. «Спасибо, нет.» Камера жалобно звякнула об стол. - Не понимаю, - Кассандра смотрела на мисс Минц, в тихом голосе не читалось особого раздражения, - зачем ты удалила запись. Она могла нам пригодиться. Взяв ноут под мышку, провод питания в руку, а в другую полную чашку, девушка подошла к двери и, оглянувшись, окинула взглядом всю компанию, словно оценивая, кто из них останется жив, когда она вернется. Ожидание на лице Давида, Эсфирь была сосредоточенна как всегда, когда говорила умные вещи, а во взгляде Юрия читалась такая неприязнь, что хотелось провалиться сквозь землю. Тряхнув головой, девушка растворилась во тьме коридора. Поднявшись на последний этаж школы, Касс устроилась в одном из классов. Подключила комп и продолжила изучение досье. Ее не покидало ощущение, что она что-то упускает во всем этом, что-то очень важное, что могло бы помочь понять, как жить дальше.
Давид Лихтерман: (Совместно с Эсфирь Минц) 11.07 Тем временем, пока Эсфирь разбиралась с новоявленным товарищем, Давид присел в углу, привалился к стене и заранее стащил рубашку, справедливо ожидая кровопотерь. Вполуха прислушиваясь к тому, как Мамаю промывают мозги, он вспоминал старые времена, когда его самого обрабатывали таким же образом Скромная, но чистая Лондонская квартира, стол, пара стульев, две чашки ароматного чая. Худенькая и явно симитической национальности девушка не очень понятного возраста и откровенно антисоциальной наружности испытующе смотрит на высокого парня всё той же богоизбранной расы. - Ну так ты понял? - она энергично взмахивает рукой с зажатой в ней дымящейся сигаретой, едва не сбивая так и не тронутую кружку. - Понял-понял, - юноша смотрит куда-то далеко-далеко, отчего создаётся впечатление, что он уже не совсем здесь. - Самому всё это не нравится. А что лично от меня понадобится? - Я слышала, ты рисуешь? - Ага, агитация нужная? Вот такая сойдёт? - парень достаёт из кармана рубашки сложенный вчетверо листок. - Сегодня набросал. Девушка разворачивает лист и её лицо вытягивается от изумления. - Набросал говоришь? - он вглядывается в простой карандашный рисунок и жуёт сигарету. Парень пожимает плечами. "Знал бы чем всё это кончится, - Давид тряхнул головой отгоняя воспоминания. - Мда, ну и чего бы изменилось?" Эсфирь туманно улыбнулась в ответ на отповедь новенького. Проводив долгим взглядом решившую за лучшее уйти Кассандру, она чуть пожала плечами. Зачем она стерла запись... Вопрос, конечно же, был хороший, но девушка сомневалась, что сможет внятно на него ответить. - Хотите видеть? Всегда пожалуйста. - Эсфирь присела на корточки рядом с Давидом. - Шпала, не дергайся, сейчас буду ребра считать... Ух ты, везучий. Все целы. Показательно не обращая внимания на выражение лица Лихтермана, которому вряд ли процедуры доставляли живое удовольствие, Эсфирь обернулась к Юрию. - Вы слишком неосторожны в словах, молодой человек. И слишком откровенно ведетесь на провокации. Запомните раз и навсегда - какое бы обвинение вам не предъявлялось, и кто бы его не предъявлял, единственным вашим ответом должен быть уход в глухую несознанку. Потому что здесь и сейчас, я боюсь, последний раз, когда вопросы эти вам задают без цели подставы или выдачи. Девушка вооружилась перекисью, марлей и йодом и продолжила издвеательства над Давидом, не прерывая своего задумчивого монолога. - Вы плохо знаете наши спецслужбы и принципы их работы... Сейчас они более всего хотят покоя и с радостью купят любого, кто будет готов продаться. Мы им мешаемся... Пока - только мешаемся. Всё это время Давид терпел издевательства Эсфири с таким смирением, что первые христианские мученники выглядели бы рядом с ним жалкими позёрами. Лицо правда при этом у него было весьма выразительное. - И поэтому, - он счёл допустимым вмешаться в разговор, - пока нас буду стараться пасти, это раз и время от времени вразумлять - это два. Вот если мы вдруг станем представлять реальную опасность... - Мы, вы... не суть важно. - Эсфирь улыбнулась. - Продолжаем издевательства... - она критически осмотрела лицо Лихтермана. - Ладно, шить ничего не надо, благодари создателя. А вот нос... Тихо, но очень красочно ругнувшись, девушка сплюнула и сняла перчатки - нос, конечно же, был сломан, и вправить его не имея полной свободы движений она при всем желании не могла. - Так вот. Как только кто-либо перейдет грань - начнутся серьезные игры. Хорошенько подумайте, кто и по каким причинам может написать на вас донос... Считайте, что я читаю краткий курс выживания. Вспомните все, что могло бы быть провокацией. Сделайте выводы. Девушка на время оставила в покое Лихтермана, давая ему отдышаться. Новокаина не было, как ни жаль, и оставалось только уповать на выдержку Шпалы. - И будьте предельно внимательны и осторожны. Для вашего же блага... Но на вопрос мой вы так и не ответили, а значит и дальнейшая беседа, выходящая за рамки человеческих советов пока не имеет никакого смысла. Малявка вздохнула. Все это было очень сложно, очень погранично, и с каждой секундой становилось все труднее не называть вещи своими именами, но время, когда обо всем говорят "в лоб" еще не наступило. - Картера им бы хорошо почитать, - задумчиво произнёс Давид. - Маляв, а может не надо нос? Пусть будет, заодно внешность немного сменю. - Надо, дружочек! Ты мне нужен здоровый и целый, у меня на тебя планы... Вдохнул? Терпи. - мысленно пожелав себе удачи и мечтая о карменном рентген-аппарате, девушка сделала несколько быстрых движений. Шпала, конечно же, молчал. Потому как такие мелочи по сравнению с допросами попросту не котировались. - Вот и славно, вот и умничка... А про Картера надо будет еще послушать, что заместители Протеро скажут. Уж очень мне интересна их трактовка. Ну, вслух-то Шпала молчал, а вот мысленно высказался весьма и весьма нелециприятно. О Малявке, о том какие у неё планы, о докторах-костоправах и долбанном мире в целом. В принципе, всё тоже самое можно было сказать и вслух, но слишком уж не оригинально всё это прозвучало бы. - А чего скажут, - он всё-таки стремился. - Идейный борец с режимом, герой, а мы его прямые наследники. При этом, я проверял, "Разговор" тот же или "Ответ В" сейчас нигде днём с огнём не найдёшь, зато "Преступление без наказания", "Молчание" и так далее настолько размножились, что всё идёт к официальному изданию. Тиражируют всюду те вещи, где Морган ругал конкретно сатлеровцев и замалчивают, где давал конкретные пояснения, учил чему-то, или предсказывал сегодняшние времена. Наводит на мысли не так ли? Шпала уже и сам заметил, что начинает разглагольствовать больше обычного, но не удивился - это была его нормальная реакция на стресс, успешно задавленная в лагере, а вот сейчас опять прорвавшаяся - Ага. Вот и хорошо. - Эсфирь приложила палец к губам Давида, давая понять, что хорошего все же надо понемножку.
Юрий Безруков: Время 11:13 Уход Касс, подчёркнутый, неопределённым взглядом на прощание, оставил где-то внутри лёгкую тень одиночества. Малявка отправилась ремонтировать Шпалу, ответив по пути уже ушедшей собеседнице. Юрий же, решив не выглядеть бедным родственником, и продолжая слушать увлекательную лекцию, поднялся со стула и подошел к чайнику, желая придать началу дня ещё немного обыденности. - «Кофе-кооооофеееее…. кофеёк… Подвал, скрипучая кровать, дежурная чистка арсенала, почти полная неопределённость грядущего, мудрый голос из-за плеча, правого, как не странно. По сути ничего неординарного и не происходит.» Выбрав кружку, на вид, побольше остальных, мужчина через край банки отмерил с шесть-семь чайных ложек кофе и принялся взбалтывать субстанцию как реактивы в мензурках на уроках химии, затем вернулся на место. «Компромат?... Так, компроматичек… компроматичичулечка… на два пожизненных срока здесь и на три там… Тут бы я больше боялся за тех, кто действительно не при делах…» Неожиданно начавшиеся рассуждения со стороны пациента дали немного времени по медитировать над волнующимися струйками пара, хотя ответ был готов. - Вы противоречите этим замечанием всей Вашей лекции, уважаемая. А ответ я дал практически исчерпывающий, в выбранном Вами стиле беседы, так скажем. Но могу и разъяснить немного: как и у любого человека, у меня есть свои мысли, взгляды и отношения к разным вещам, личное отношение - не профессиональное и не навязанное. Отношение, которое иногда побуждает к действиям, не согласующимся с, упомянутым уже, инстинктом самосохранения. Поэтому я здесь, что бы вы не подразумевали под местом. А по поводу продолжения разговора – Вам он нужен явно больше чем мне, так что продолжайте его - как будет угодно… И спасибо за заботу. Мужчина смотрел на девушку с нескрываемым интересом и чуть ли не улыбаясь.
Эсфирь Минц: 11:14 Эсфирь поднялась с колен и отряхнула джинсы - пол явно не мог похвастать чрезмерной чистотой. И, насколько она могла судить - никто из присутствоваших здесь не мог похвастать тем, что его мозги работают в режиме подпольного существования. Разве что только Давид - но со Шпалы-то какой спрос, Шпала всю дорогу был на должности штабной крысы и кидать его грудью на широкую амбразуру бытия было бы бессмысленным растрачиванием агитационных ресурсов. "Ладно..." - перчатки так и остались лежать на полу. - "Не хотите по хорошему - будем очень по плохому. Это я тоже умею." Эсфирь умела много всего - и была бы готова немало заплатить за то, чтобы иметь возможность всего этого не уметь. "Всему есть своя мера, и определяет ее время, в котором тебе выпало существовать. Нежилой холод явочных квартир, насквозь пропитанных запахом синтетического кофе и сваленной по углам периодики. «Иконостасы» из газетных вырезок, пестрящие пометками алым маркером на полях – арестованы… расстреляны… приговор приведен в исполнение… признан врагом Англии… разыскивается по подозрению… Прочерки на местах имен, белые кружки вместо лиц на фотографиях. Нужных вписать. Ненужных вычеркнуть. Круговорот. А коли направо пойдешь – себя потеряешь. А коли налево пойдешь – убитому быти. А коли прямо пойдешь – быстро поймешь, что прямых путей здесь не бывает, и лучше было бы, конечно, пойти обратно, да там уже заград-отряды… Вот и вся любовь. Вот и вся ее мера. Стук в дверь – сжаться в комок, напрячься, заставить себе пройти положенные сколько-то там шагов до двери. Еще рано, еще не по наши души воют сирены в полутемных лондонских улицах. Еще можно оставаться человеком, и отвечать на вопросы. - Принес? - Принес. Щелчок запираемой двери, полушепот разговора – даже если устранить всю механическую прослушку, никто не гарантирован от ближних своих за стеной многоквартирного дома. - Кофе будешь? - Эту гадость? – светлые брови изумленно ползут вверх. – Да ею врага не напоишь, совесть не позволит. - А у меня нет совести. Я же антисоциальный элемент. Мне не положено. – ироничная улыбка через вечную завесу сигаретного дыма. – Так что садись и пей… Тренируй желудок, сдается мне, что лагерная баланда еще отвратнее. Гордись, кстати, наши мне сказали, все это беготня по лезвию и ты ужас какой весь из себя опасный. - А ты что? – наклон головы, быстрый, сканирующий взгляд по убогой обстановке, мало, впрочем, отличающейся от обстановки жилых квартир рабочих районов. - А я сказала, что мы предохраняемся и ратуем тем самым за безопасный секс. - У тебя не рот, а помойка. И в мозгах, кажется, тоже помойка. - У меня в мозгах – революция. Ей все-таки пятнадцать с небольшим и для нее это все в изрядной степени игра… - Да уж конечно… Здесь кто-то живет? Девушка кидает быстрый взгляд на стенку. На стенке висит портрет Канцлера с воткнутым в нос дротиком от дартс. Шпала, конечно же, с его властененавистническим модус-вивенди. - Сейчас – живет. Первый рубеж обороны. – и, наткнувшись на не особенно понимающий взгляд, продолжает. – Ну, это те, которые в случае чего отвлекают облаву на себя. Смертники-молчуны. Сейчас шорох поднялся, вот и страхуемся… Кажется, его таки передернуло. Вся эта нехитрая проза жизни даже не удивляет, когда ты существуешь непосредственно в ней, но Эсфирь догадывалась, как это все могло выглядеть со стороны. - Я во втором рубеже. Потому что знаю больше и молчать умею лучше. А третий – это региональные связные и идеологи. Их берегут до последнего, они наша единственная надежда. Да ты не бойся, я больше чем уверена, что все это так, очередные перестраховки… Он улыбается через силу. Он, конечно, не настолько старше, как и сам старается показать, но, в отличие от девушки слишком хорошо знает, что ожидает тех, кто попадется в руки к его сотрудникам. - Зачем ты мне все это рассказываешь?.. Представь себе на минуту, что я – всего лишь провокатор, и «ваши» не так уж неправы, когда говорят тебе об опасности. Ты знаешь, чем все может закончится в этом случае? Она смеется. Она почти всегда смеется на любые вопросы, редко отвечает напрямую, никогда не находится здесь-и-сейчас – ускользает, уворачивается, морочит голову. - Потому что я должна тебе верить. Ты не представляешь, насколько важен ты и то, что ты делаешь. Ты тоже в третьем рубеже… как и все, подобные тебе. Если что-то случиться со вторым рубежом – тебя просто перекинут на другого связного. Что бы ни случилось – цепь не должна разомкнуться. – серые глаза смотрят серьезно, но губы улыбаются, и улыбка эта, столь привычно обращенная в никуда ускользает, тает, стирается… Мир съехал с нарезки, давно и прочно. Не «я верю тебе», а «я должна тебе верить». Это подразумевает под собой слишком многое, чтобы стать оскорблением. Девочка с нервными жестами и неизбывной папиросой в руках, так меланхолично рассказывающая, что ее сдадут во вторую очередь, сдадут на боль и молчание, чтобы уберечь от огласки идею столь эфемерную, что и существующую-то только на словах. От такой правды жизни корежит куда сильнее, нежели от вкуса дешевого растворимого кофе. Синхронный взгляд на маленькие ходики. - У нас мало времени. Времени не просто мало – его нет, его всегда не хватает, остается только крошечный обрывок жизни, и тот – впритык. Быстрое касание ладоней, взгляд, вздох, плотно сжатая линия губ – быстрее, быстрее, ходики на стене меланхолично отсчитывают минуты до очередного провала в неизвестность. Ты никогда не знаешь, что будет дальше. Сколько их – таких, согревающих друг друга быстрым ночным теплом по окраинам режимного города, опостылевшего даже самому себе? Одеться, спрятать бумаги и прочий компромат, навесить на лицо привычную, обжитую маску безразличия и раствориться – по одному, с промежутком в полчаса – в подсвеченном рыжим фонарным светом мраке улиц за десять минут до комендантского часа и за мгновение до того, когда скажешь то, о чем придется жалеть всю оставшуюся жизнь." Эсфирь теперь стояла почти вплотную к Юрию и пристально смотрела ему в глаза, понимая, что от такого взгляда кому угодно станет не по себе. Время было беспощадным и обязывало тебя утратить всякое понятие о жалости к себе и к себе подобным. «Ты умный мальчик… Но ты меня пока не убедил, и поэтому кое-что тебе придется продемонстрировать наглядно.» Два быстрых движения – спасибо уголовному блоку «Белого Огня», научили тому, что не дали умненькие да идейные диссиденты – и одной рукой Эсфирь удерживала у горла Юрия скальпель, а второй – его же удостоверение личности. Ознакомившись с данными мужчины, аккуратным и уже нарочито-медленным жестом девушка вернула пластиковую карточку Мамаю и убрала скальпель обратно в карман. - Вот видите, насколько все просто? Даже скучно. Вы знаете мое имя – и я не осталась в долгу. Вот только зачем бы это было нужно, а? – ее голос поскучнел, поблек. – Это означает, Мамай, только одно – что если я попаду на допрос, мне придется о вашем имени молчать, а не просто пребывать в блаженном неведении. Так что, на будущее – никогда не стремитесь узнать больше, чем требует необходимость. Любая лишняя информация – ваш личный враг. Извините за это шоу, но наглядная демонстрация убедительней слов. Девушка подобрала с пола перчатки и засунула их за пояс джинсов. - У нас еще нет имени. У нас пока нет продуманной программы действий. А списков участников у нас не будет никогда. Но у нас есть цель и определенные знания о том, как ее можно достичь – поверьте, это уже достаточно много, чтобы сильно помешать кое-кому… И теперь вы будете с нами. Можете задавать вопросы, но будьте готовы, что не на все вы получите исчерпывающий ответ. Добро пожаловать.
Юрий Безруков: Время: 11:18 Кусок наточенной хирургической стали у пульсирующей артерии не помешал мужчине сделать глоток бодрящего напитка, с самым будничным видом. От ядрёной жижи вмиг перекосило всё лицо, однако гримасу удалось вовремя превратить в довольную улыбку, в принципе даже искреннюю. К тому времени все его вещи были на законном месте и разговор, по всей видимости, начал переходить в свою заключительную фазу. Безруков смотрел на девушку со скрытым уважением и огромным интересом. «Ловкая да шустрая оказывается Малявочка, аплодисменты стоя.» До финального вердикта поместился ещё один залп кофеином в сторону желудка, который, однако, чуть было не угодил по ошибке в лёгкие, в момент оглашения. «Вам как, под козырёк или поклон?...» - Юрий в своей манере упорно продолжал мысленный репортаж в стиле футбольного комментатора для благодарнейшего слушателя - себя разлюбимого. - По поводу убедительности демонстрации и её смысла спорить не буду - не хочу. Спрашивать пока нечего. Скажите то, что сами считаете необходимым и уместным, для меня и на данный момент – а там уже и вопросы появятся.
Давид Лихтерман: Время 11.19 Давид молча наблюдал за разыгрывающимися событиями, боролся с желанием ощупать нос и отстранённо размышлял, а может ли быть такое: что ему всё это просто снится? Ну. не снится, а скорее глючится, а сам он лежит на полу в своей квартире в тихом бреду, уж больно всё напоминало старые добрые времена. "Только новичок на такие вот выпады нестандартно слишком реагирует, - подумалось ему. - Да кто же его, учил, если его за милю заметишь, причём сразу же начнёшь подозревать во всех особо извращённых преступлениях против государства? Ладно, сейчас это не моё дело. Если Фирэле решит оставлять, тогда и будем думать,ч его с ним таким приметным делать." - Малявка, тут назрел вопрос, - подал он голос, закончив терзаться вопросом об иллюзорности существующего. - А кого собственно мы имеем? Нет, не пойми меня не правильно, я не в твоём любимом смысле, а в том, что для удачного гешефта надо располагать некими...ммм...средствами, что ли, ну короче говоря арсеналом. Шпала прекрасно знал, какой эффект оказывают на постороннего слушателя такие вот немудрёные предложения. С виду - всё просто и понятно, а ты пойди разберись, что автор высказывания имел ввиду. Впрочем, евреи и диссиденты всегда умели изъясняться таким образом...
полная версия страницы