Форум » Glimpses of the past » Кабинет Томаса Брэдли, 13 сентября 2023 » Ответить

Кабинет Томаса Брэдли, 13 сентября 2023

Fate: Довольно большой кабинет, обставленный со вкусом в классическом стиле. Мебель темного дерева, темные шторы на окнах, задернутые почти всегда, чуть приглушенное освещение. На рабочем столе можно наблюдать порядок чисто спартанский, несмотря на постоянное обилие бумаг, папок, гроссбухов и прочей канцелярии, а так же компьютер, два телефона и прочую необходимую оргтехнику. На одной из стен - ни к чему не обязывающий пейзаж.

Ответов - 47, стр: 1 2 3 All

Томас Брэдли: /судя по всему - прямиком из сквота... бывшего сквота/ 07:15 Томас повесил куртку в шкаф и устало опустился в кресло. Сумасшедший ритм последних дней давал о себе знать, и на данный момент, несмотря на общее удовлетворения от успешно проведенной операции мистер Брэдли чувствовал себя совершенно разбитым. Страну лихорадило, агентруа благостно прозевала зачинщика ночных беспорядков, новых сведений о проекте "Лилит" видно не было, да к тому же Рихтер, по его предположениям, должен был отсигналить о выполненном задании еще минут десять назад, но почему-то медлил. Тогда как живой Джонс уже давно стоял Томасу костью поперек горла. "А ведь предлагали, предлагали же ему выгодный вариант... И уехать тоже предлагали, когда стало ясно что "идейность" его из головы и арматурой не выбьешь. Нет. Очередной герой от либерализма, духоборец и свободолюбец. Что делать, что делать... они сами вынуждают нас прибегать к действиям столь радикальным." Брэдли вздохнул, поднял телефонную трубку и попросил секретаршу принести ему кофе. Взгляд его упирался в папку с грифом "секретно". Папка содержала в себе все доступные материалы по канувшему, как надеялись, в лету обществу "Игла". Надеялись, как оказалось, зря. "Игла" была явлением удивительным. Можно сказать - уникальным. По той простой причине, что в благословенные прежние времена ничего особенного эта "Игла" из себя не представляла - очередное сборище не в меру разумных детей от тринадцати до тридцати, и интерес "Пальца" привлекла не столько ее пропагандистская деятельность, сколько ее лидер. Если бы не тот факт, что оный Джон Синклер, а некогда - Дерек Рассел, автор мерзейшей книги "Новые крестоносцы", получившей по неведомым причинам Пулитцеровскую премию 2004 года стоял во главе этого детского сада - скорее всего плюнули бы на юных книгочеев... Но Рассел, даже сменивший имя, даже порвавший официальные контакты с Картером, даже обзаведшийся кличкой "Скрипач" - он был опасен. Кто его знает, чего еще мог написать и обнародовать этот слишком въедливый писака? Тогда с ним ничего сделать не успели - только, к величайшему сожалению, сохранить жизнь. Потом началась эпопея с V и стало уже не до журналистов и вдумчивых их допросов - все силы были брошены на поимку террориста. Томас сморщился. Сам факт существования когда-то в его стране человека, с которым его ведомство не смогло справится лишало его аппетита и спокойного сна. Это был мелкий, но столь досадный камушек в механизме всеобщего порядка и покоя... А теперь таким камушком грозила стать "Игла"! Кто бы мог подумать, что уцелевшие в лагерях детишки способны в кратчайшие сроки развить деятельность столь бурную и досаждающую, как назойливая муха?! Правда, теперь при посильной помощи Савьера Рассела-Скрипача удалось устранить, но - волею судеб уцелела одна из связных... Томас кивком поблагодарил секретаршу и вдохнул аромат кофе. По идее, это должно было взбодрить. Что такое связной, а особенно связной с идеями Томасу рассказывать было не нужно - это была стопроцентная головная боль. Как, впрочем, и любой из уцелевших по чьему-то недогляду ополченцев старой закалки. Сколько бы не раскрывала пресса народные глаза на их истинную сущность, Брэдли понимал, что неприятности они доставить могут. "Итак. "Игла", "Лилит", мисс Хаммонд..." - пальцы Томаса перебирали бумаги и вычерчивали странные схемы. - "Я буду не я, если подобное не притянулось к подобному". Через пару секунд мистер Брэдли откинулся на спинку кресла и запросил все данные и карты о месте проживания всех искомых элементов, а так же направил в аналитический отдел запрос на данные с телекамер искомых районов за последние двое суток. Впереди было очень много работы.

Томас Брэдли: 08:00 В 7:45 Томасу по внутреннему телефону наконец-то передали утешительную весть, что мистер Грегори Юджин Джонс все же нашел в себе силы не противится воле судьбы и благополучно отошел в лучший мир. "Я так расстроен, так расстроен... Просто словами не выразить... Хотя надо будет выразить. И мне, и Марене". На лице Брэдли блуждала рассеяная улыбка, к которой все же примешивалось чувство легкой досады. Он очень не любил насильственные меры воздействия, а еще больше не любил когда вынужденное их применение не проходило гладко. Если бы Сизор не преставился в тот злополучный день, когда Джонс загремел в реанимацию - его бы не ждало ничего хорошего... А теперь ничего хорошего не ждало очень многих, ввиду того, что BTN-то, конечно, знает, что нужно говорить и как все необходимо освещать, но вот расплодившиеся в последнее время негосударственные телеканалы и прочии СМИ (например, навязшее на зубах FreeTV с этой их мисс Хаммонд) могли сделать выводы идеологически невыдержанные и тактически вредные... А это означало что опять придется пускать в ход уговоры, деньги, угрозы... Томас подпер ладонью щеку и воззрился на компьютерный монитор и мысленно вернулся к BTN. Девятичасовые новости обязаны были быть безупречными. Но все равно обсуждений, кривотолков и домыслов было не избежать, и перед его ведомством стояла непростая задача - все инициаторы оных домыслов должны были быть найдены в кратчайшие сроки и убеждены в своей категорической неправоте... Аналитический отдел, конечно, Томаса "порадовал". Причем как в прямом, так и в переносном смысле. В прямом - своей хорошей работой без начальственных напоминаний. В переносном - ворохом плохих новостей, прилагающихся к затребованным ранее материалам и выкладкам. Во-первых - мисс Хаммонд, как и ожидалось, сделала то, на что была способна. У этой милой революционной барышни, судя по всему, остро не хватало в организме такого важного компонента как "мозги". Во-вторых - видеозаписи и их анализ четко продемонстрировал, что подобное притянулась к подобному, а связной любой внеправительственной организации есть зло, подлежащее немедленному уничтожению. Брэдли без удовольствия залпом допил остывший кофе. Это была большая, просто огромная ошибка шестилетней давности - ну и что, что девчонке этой было шестнадцать и под расстрел она не попадала? Было так сложно проследить ее чуть дольше и организовать достойную смерть в специально отведенном месте? Так ведь нет, поленились, проявили милосердие... И теперь плод этого милосердия просветил насчет происходящего "Лилит", умело обошел все ловушки, увел за десять минут до часа X из под носа у людей Брэдли Иви Хаммонд, лихо поотрубал все возможные хвосты и, кажется, намеревается попробовать заварить кашу. Томас скрипнул зубами. Нет, конечно же ничего не заварится - об этом недвусмысленно свидетельствовали результаты специальных соц. исследований. Но, опять же, это вносило диссонанс в общую картину, расходовало рабочие силы и мотало нервы. Мистер Брэдли не был антисемитом, ни в коем случае, но кое-что в еврейской нации его чрезмерно нервировало: их какая-то физиологическая способность думать слишком часто и слишком вне категорий. Теперь следовало вносить определенные поправки в проработку финального этапа проекта "Лилит"... В аналитический отдел к тамошним психологам и психолингвистом уплыли по сети очередные поправки и вопросы. Мистер Брэдли был относительно спокоен - он по праву мог гордится собраной командой, честной и бескомпромиссной, надежной, как в старые добрые времена... Чего нельзя было сказать о том гениально-шизофреническом сброде, который Марена подобрала для проекта столь тонкого, как "Эксилиум". Еще одна головная боль. Еще один момент, подлежащей полной проверки. И еще одно пересечение с пресловутой мисс Минц. "Да что ж это за немеряная активность одной худосочной девицы? Куда ни плюнь - везде она. Все успела. Даже в отчетах по наркотрафику - и то засветилась... Причем так засветилась, что следовало бы сказать ей большое спасибо... Ладно, скажем. Когда получим результаты допроса этой анархической швали..." Томас взял чистый лист бумаги, ручку и быстро набросал ключевые моменты работы на следующие два часа. В итоге в соответствующий отдел было отправлено задание немедленно изъять из сети провокацию авторства Иви, а сам Томас взглянул на часы. Марене звонить было еще рано. "Пусть поспит... В конечном счете у нее сегодня тоже будет много дел. А вот Питеру спать уже хватит, не для того он нам нужен. Кстати еще этот капитан от компьютера... Тоже надо бы послать к нему человека... Такие, как Оквуд нам сейчас нужны. Вернее, нам нужно, чтобы все подобные ему были с нами." Брэдли поднял телефонную трубку и быстро набрал номер Санрайза. - Питер? Вас беспокоит Томас Брэдли. Надеюсь, что я Вас не разбудил. Убедительно прошу Вас к половине двенадцатого явится ко мне в кабинет.

Томас Брэдли: 11:30 К половине двенадцатого Томас окончательно погряз в отчетной документации по состоянию проекта "Лилит". Полтора года назад наиболее здравым вариантом казалось устранение девочки, но Брэдли этого делать не захотел. В конце-концов, он был одним из наблюдателей проекта, Кассандра росла у него на глазах... Мистер Брэдли был человеком жестким, но не бессердечным. Было принято решение о продолжении курирования проекта - мягкого и ненавязчивого. Был дан на откуп естественной подозрительности мисс Ворд Сизор, давно уже утомивший Томаса своим врожденным садизмом при общении с подозреваемыми, было устроено несколько ключевых ситуаций, разворачивающих миропонимание Кассандры в нужном направлении - психологи проекта ели свой хлеб не зря. Но вот чего не предугадал никто - так это возможности взаимодействия девушки с несуществующим, фактически, ополчением. И это становилось опасным - как только диссиденты поймут, что за человек попал им в соратники, они смогут натворить куда больше дел. А лишние проблемы Томасу были не нужны. Кассандру следовало немедленно выдергивать из ситуации, но так, чтобы она ни в коем случае не догадалась об охоте непосредственно на себя. Он еще раз внимательно перечитал и отложил в сторону последний сводный отчет психологического отдела, который не утешал: психика Кассандры в складывающейся ситуации не могла оставаться стабильной и ощутимо трещала по швам. "Сегодня, пожалуй, крайний срок. Иначе мы рискуем заполучить ходячую машину для убийства, и к тому же совершенно неуправляемую." А еще Эксилиум и планы Марены на его счет... Когда Томас впервые сопоставил факты с отчетами по проекту и напрямую задал леди Вельгот вопрос - его чуть не бросило в холодный пот. Непогрешимая Леди, очевидно, продолжала считать кнут недостаточной мерой управления и всему предпочитала массовое уничтожение. Создавалось полное впечатление, что из уроков прошлого эта при всем том умная женщина вынесла примеры только отрицательные. Власть не должна существовать ради власти. Власть должна существовать ради Порядка. Брэдли посмотрел на часы и предупредил секретаршу, чтобы мистера Санрайза впустили без уточняющих вопросов. Предстоял очередной непростой разговор.


Питер Санрайз: 11:30 Уточняющих вопросов и не было: на охране взглянули в удостоверение, выдали временный пропуск, да сообщили, что лифт номер четыре не работает. Зато на выбор оставалось ещё три лифта и одна лестница - для фанатов. Спустя каких-то две минуты Питер был на двадцать третьем этаже государственного офис-здания, в кабинете начальника службы государственной же безопасности. - Томас? Приглашали? - Добрый день, Питер. - Брэдли решительно отодвинул в сторону бумаги и сделал приглашающий жест. - Присаживайтесь, прошу вас. Надеюсь, вы не успели устать за сегодняшний день. Разговор предстоит долгий. Секретарша, за два года довольно хорошо изучившая вкусы своего начальника, поставила на стол кофе и бесшумно растворилась за дверью. Санрайз снял плащ и бросил его на стоящее у входа кресло. Нет, в этом кабинете, конечно, существовал и небольшой гардероб, но во-первых, Питеру было лень тащиться к дальней стене, а во-вторых, хозяин кабинета в прошлые разы на это не ругался. Значит, и сейчас можно. - О, я сегодня встал в шесть, а спустя пять минут на голове встали волосы: что ж творилось ночью-то оказывается! Было похоже на новый переворот или что наши футболисты продули сборной России... - Питер засмеялся, - фантастика. Вот. С утра - в Скотланд-Ярде, искал своих. Знаете, мне звонили родители даже тех детей, которых я не знаю. Просили посодействовать... - Санрайз наконец добрался до стола Брэдли, сел в гостевое кресло, - в ногах правды нет... И откуда они только мой телефон узнали. Вот что значит - популярность. Словом, с утра - на вот этих своих двоих, творю добро и справедливость. - Н-да, - пробурчал Томас скорее себе под нос. - Ад в стакане. Видимо, два года назад молодежь в революцию не наигралась. Впрочем, это, я думаю, преходяще. И - это не популярность, Питер, это доверие. И в свете складывающихся обстоятельств этот фактор для всех нас очень важен. Ответьте мне, Питер, на один вопрос... Что вы, лично вы думаете о курсе, избранном "Вперед, Англией!"? "Черт, неужели действительно надолго?" - сотрудник отдела по общению с населением ожидал, что ему дадут текст публичного заявления лидера Партии, да полчаса на "поправить и привести в соответствие с народными чаяниями". Сейчас же разговор о ночных беспорядках свернулся, едва начавшись. "Что ему от меня надо? Проверяет? Зачем?" - А что тут думать, Томас? Вы сами сказали, что мне доверяют, а я - публичный представитель нашей Партии. Если доверяют мне, то доверяют и Партии. А это лучше всего показывает верность ее курса. Томас, конечно, прекрасно знал, что ему от Питера надо. И не сомневался, что с возложенной задачей он справится. Но мистер Санрайз был человеком порядочным и пока еще, на взгляд Брэдли, не достаточно жестким для того, чтобы с места и в карьер называть ему вещи своими именами. С такими, как Питер надо было работать тонко и заходить, по возможности, издалека. Особенно в вопросах столь принципиальных. - Доверие к вам, Питер, под сомнение не ставится. "Вперед, Англии", безусловно, очень повезло в том, что ее продвижением в общественном сознании занимается специалист подобного уровня. Но в последнее время наше ведомство пребывает в некотором замешательстве относительно истинных целей, преследуемых вашим лидером - мисс Вельгот. Томас выдержал некоторую паузу. - Вы, конечно же, знаете, что до революции, - Брэдли чуть улыбнулся. - Марена, как и многие разумные и состоятельные люди, как и я сам, состояла в партии "Norsefire". А вот знаете ли вы, в чем была ее основная заслуга перед партией, от ошибок которой мы и не думаем открещиваться? "У этого меда запах дегтя. Осторожнее, Питер, осторожнее. Хочу ли я знать, что он сейчас скажет? Нет! Сейчас жизнь налаживается, и черт с ним, что было раньше! Каждый делает ошибки, но кем будем мы, если не будем прощать их? Марена, чем бы ни занималась, уже тысячу и один раз получила прощение за всё. Ну да-да, только люди этого не вспомнят. "Я построил мост, но называют ли меня мостостроителем?"* Зачем он сейчас мне все это говорит?" - И в чем же? - вопрос прозвучал холодно, но заинтересованно. ------------------------------------------- * Известный анекдот: Сидит мужик, печалится: "Я построил мост и вся деревня пользуется им, но называют ли меня мостостроителем? Нет. Я построил мельницу и обеспечил всю деревню мукой, но называют ли меня мельником? Нет. Но стоило один раз т***нуть овцу..."

Томас Брэдли: (Пост написан в соавторстве с Питером Санрайзом) 12:00 - Вообще - во многом. - уклончиво произнес Томас. - Но на данный момент я имею в виду ее непосредственное участие в проекте, результат которого и привел "Norsefire" к победе в выборах, осчастливил население нашей страны эпидемией и, отсроченно, привел к появлению приснопамятного V. Поймите меня правильно, Питер, - мужчина вздохнул. - я не стремлюсь кого-то обвинять в делах ушедшей эпохи. Тогда мало у кого был выбор, а мисс Вельгот была юна и амбициозна... Поэтому когда ей предложили курирование проекта со столь далеко идущими планами он, возможно, просто побоялась отказаться. И выполнила свою работу безупречно - поражение вирусом водоочистных систем, школы в Сент-Мэри и лондонского метрополитена было выполнено безупречно, равно как и последующее уничтожение прямых исполнителей. Итог известен всем нам и равным пятном ложится на всех бывших партийцев. Томас чуть поморщился. История эта ему не особенно нравилась - он считал, что партия таким уровнем идеологии, который был в "Norsefire" могла бы обойтись и средствами более гуманными. Однако на то он и работал в госбезопасности, чтобы уметь использовать во благо своей страны даже самые скользкие факты. Он откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Питера - от его реакции во многом зависело, как пойдет дальнейшая беседа. "К чему этот разговор? Кто-то угрожает ей этим смешным "компроматом" или мистер Брэдли решил занять ее место? Последняя возможность получить неприкосновенность. А простым членом не хочет - видать не приняли. Логично, но странно. И зачем он это мне рассказывает... Так всё-таки, что?" - Юная леди - ей было 17, правильно?- с пистолетом наперевес носится по метро и расстреливает своих подчиненных. Автору этой истории только сценарии писать. - Ей было больше. - Томас допил кофе и отставил в сторону чашку. - Но дело даже не в том, что если кто-то захочет использовать эту информацию как компромат, то раздобудет подлинные факты. Дело в том, что... Питер, наше ведомство по праву носит название Службы Государственной Безопасности. - резко перешел к иному аспекту Брэдли. - Интересы государства и народа для нас превыше всего, поэтому как только мы получаем сведения, что безопасности людей может что-либо угрожать - это нас беспокоит. "И уж повторы прежних ошибок - это явно не тот метод, при помощи которого можно вернуть доверие людей... Если бы Марена умела прислушиваться к чьему-либо мнению - ей бы не было цены. Но что же делать с вами, Непогрешимая Леди, если старые методы вполне вас устраивают?.." - У нас есть все основания предпологать, что небезызвестная Иви была не так уж неправа, как этого хотелось бы всем здравомыслящим людям. Томас замолчал, предоставив Питеру самостоятельно делать выводы. "Вот как, значит", - впереданглец внутренне собрался, - "на место Марены метим" - Что Вы хотите этим сказать? - Да вот то и хочу. - Томас с выражением глубочайшей досады на лице извлек из ящика стола объемистую папку и протянул Санрайзу. - Вот, ознакомьтесь как-нибудь на досуге. Это - результат работы наших аналитиков и привлеченных со стороны независимых научных работников. По материалам проекта Эксилиум. В справедливости моих слов вы сможете убедится позже, а пока я отмечу тот факт, что четко установлено, что проект занят не разработкой вакцины. И есть веские доказательства того, что цели Эксилиума прямо противоположные. На крайний случай у Томаса было неопровержимое доказательство в виде записи его разговора с леди Абель Вельгот... Которая, кажется, до сих пор пребывала в благостном неведении относительно того, что ее дом и кабинет давно уже под колпаком спецслужб. - Проще говоря - судя по всему нынешнее руководство "Вперед, Англии!" планирует вторую биологическую атаку против своего же народа.

Питер Санрайз: (Пост написан в соавторстве с Томасом Брэдли) 12:15 К папке Питер не притронулся. Он лишь взглянул мельком в ее сторону: что бы в ней ни было (да хоть пустые листы!), отношение к сказанному сформировалось сразу. - Ложь! - Санрайз вскочил как ужаленный. Он обошел вокруг своего кресла, затем, облокотившись на его спинку, обратился к Брэдли. - Подумайте сами! Подумайте... Зачем нашей партии уничтожать, - Питер запнулся на полуслове и еле слышно прошептал, - свой народ? Санрайз на секунду закрыл, подавляя воспоминания о всех этих бессмысленных, бесчеловечных терактах. О том, о чем принято молчать. О том, к чему он, получив партбилет "Norsefire", стал невольно сопричастен. О том, что однажды, на свою беду, он вот так же заглянул в толстую папку "Совершенно секретно. Предвыборная кампания Сатлера". Питер всего один раз забыл пословицу "меньше будешь знать - крепче будешь спать", но этого раза хватило на всю оставшуюся жизнь: на дни трудяжкие, на ночи кошмарные. Но перед госбезопасностью непринято показывать свои слабости; Санрайз сосредоточился. Мысленная линия обороны выстраивалась с потрясающей быстротой и четкостью. Пора было облекать ее в слова. Спокойные, размерянные... "Мы просто разговариваем, да, Питер? Мы просто обсуждаем возможность. Мы вместе делаем одно дело. Правильно? Правильно. Пусть все выглядит именно так". - Томас... мистер Брэди, при всем моем уважении к вам, но нет ничего глупее, чем повторяться. Шутка, рассказанная дважды, смешнее не становится. - Питер помолчал, подбирая слова, - Кампания, проведенная по старым лекалам, не приведет к старым результатам. Это понимает даже последняя кухарка. А наше руководство, - Санрайз выразительно поднял глаза к потолку, - и подавно. Снова пауза, выбор следующего поворота. - Видите, даже чисто теоретически Ваши опасения напрасны. Возможно, Вас просто дезинформировали. Согласитесь, компромат накануне выборов на лидирующую партию - это очень удачный чей-то пиар-ход. Да к тому же, грызня между госбезопасностью и партией народа как раз и ведет к небезопасности нашего народа... Я не знаю, что в этой папке... - В этой папке, мистер Санрайз, доказательства. - Взгляд Томаса напоминал об Антарктиде. - Которым я тоже хотел бы не верить, но моя работа заключается в защите своей страны. Вы говорите о дезинформации и о нерациональности старых схем. Питер, напрягите немного фантазию, и вам станет видна та простая, как дважды два, логическая цепочка, которая выстроена аналитиками мисс Вельгот. От взгляда собеседника по спине Питера пробежали мурашки и ускакали в пятки. Санрайз тихо, чтобы не было слышно волнения в голосе, парировал: - Расскажите свою версию.

Томас Брэдли: (Пост написан в соавторстве с Питером Санрайзом) 12:35 Томас сцепил руки в замок и набрал побольше воздуха. - Она очень проста, Питер. Изначально на политических весах имеются две партии. Что, конечно же, не очень удобно, потому что во главе Партии Единства стоит Грег Джонс, а невеста Грега Джонса и, так сказать, "знамя" партии - мисс Хаммонд, которую народ обожает. Без Грега и без Иви партия представляет из себя "пшик" - "Вперед, Англия!" действует куда более активно и успешно. Но ее руководство не устраивает даже малейшая возможность проигрыша, и мистера Джонса оперативно уводят с арены действий. А где-то за полгода до озвученных событий стартует проект "Эксилиум" - в меру открытый, в меру разрекламированный, поддерживающий в массах человеколюбивые намерения Непогрешимой Леди - и то сказать, простой метрополитена существенно осложняет жизнь в столице... Обнаружив, что Питер по-прежнему стоит, Брэдли сделал приглашающий жест и Санрайз, словно опомнившись, опустился в кресло. -Аналитики партии работают на полную катушку - поверьте, мисс Хаммонд недаром получила возможность снять этот репортаж и напомнить людям о трагедии почти двадцатилетней давности - леди Вельгот прекрасно знает, что Иви в курсе, в отличие от широких масс, об истинных виновниках гибели стольких людей, а психотип этой девушки ясен и прозрачен - ей только дай повод разглядеть дурные намерения власти - и она с радостью ухватится за эту возможность. Иви бросает первый камень. BTN, давно и прочно прикормленные деньгами "Бритиш Нейшен" спускают на нее всех собак и девица берется за старое. Я готов спорить на что угодно, что не сегодня-завтра мы вновь будем иметь счастье лицезреть на экранах телевизоров ли, компьютеров небезызвестного всем V. Который будет много и пафосно говорить, но, естественно, не покажется на глаза. Возможно, под это дело пройдет еще несколько молодежных акций "Мы - против наследия Сатлера"... А еще будут теракты - не слишком кровавые, но с жертвами. И, вы знаете, я не возьмусь сейчас утверждать, что их будет реализовывать оставшееся в живых прежнее ополчение И тогда людям напомнят, что конкретно принес стране оный V - вскользь, аккуратно, по всем законам НЛП, не акцентируя внимания, но плотно впечатывая в подсознание. Напомнят об анархии, о разрухе, о том, что он по сути не привнес ничего, кроме разрушения и смерти. А потом результаты деятельности Эксилиума будут выпущены... Да не имеет особенного значения куда, собственно, они будут выпущены. Вторая эпидемия за 20 лет испугает людей настолько, что они поверят во все, что угодно. "Вперед, Англия!" предъявит антидот, как официальный результат проекта. А еще предъявит четкие доказательства тому, что заражение устроено V, который всего лишь психически больной ученый... Ну, или что-нибудь в этом роде. Люди согласными и стройными рядами голосуют за "Вперед, Англию!" и начинают на Непогрешимую Леди, фактически, молиться. И той жесткости в правлении, которая последует за этим не удивится уже никто, и, более того, никто не станет возражать, поскольку объяснения того, что бывает, когда власть смягчается были наглядно продемонстрированы...

Питер Санрайз: (Пост написан в соавторстве с Томасом Брэдли) 12:50 - Впечатляет, - Питер смотрел на Томаса, но видел только то, о чем рассказал начальник службы государственной безопасности. - Но, - Санрайз проморгался, - этого быть не может! Хотя, - взгляд Брэдли все еще не напоминал ни о Сахаре, ни даже об умеренных широтах, - хотя... Ну допустим. На минуту. В порядке общего бреда. Допустим, что "Вперед, Англия" уничтожит часть своего и без того небольшого населения ради борьбы с призраком поражения. Допустим. Ну а от меня-то что Вы хотите? - Я хочу, чтобы во главе партии "Вперед, Англия!", стоял разумный человек, а не мясник. Человек, который сумеет претворить в жизнь все гуманные проекты, которые были заявлены, но при этом не допустит претворения в жизнь того, что я сейчас описал. Томас слегка расслабился. Очевидно, развернутая им панорама, которая, кстати, если и отошла от того, как ситуация обстояла на самом деле, то только в незначительных нюансах, произвела на Санрайза нужное впечатление. - И такой, который будет действовать во благо государственной безопасности, - в тон продолжил Санрайз. Томас чуть улыбнулся. - Я догадываюсь, в чем вы можете меня подозревать, Питер. Что же, это ваше право. А мне будет достаточно всего лишь человека во главе страны, которого порядок и благосостояние граждан будет волновать больше, нежели власть ради самой власти. Вам не кажется, что довольно ошибок, за которые расплачиваются ни в чем не повинные люди?.. Настала очередь улыбнуться и специалисту по связям с общественностью. Что он и сделал. - Итак, Вы хотите от меня, чтобы во главе народной партии стоял хм... "не мясник". Скажу начистоту: я Вам ничем не могу помочь - я не назначаю лидеров Партии (увы и ах); но Вы можете помолиться Судьбе и, кто знает, может быть она будет к Вам благосклонна. Кстати, а кого Вы видите в качестве главы страны?

Томас Брэдли: (Пост написан в соавторстве с Питером Санрайзом) 13:15 Брэдли, по чести сказать, несколько утомили эти бесконечные хождения вокруг да около. Но люди, обладающие таким набором качеств, которыми обладал мистер Санрайз оказывались в политике настолько нечасто, что рисковать было бы несколько неоправдано. - Да, вы совершенно правы - эти вопросы решает судьба, но свою судьбу мы творим сами... Я буду с вами откровенен. Леди Вельгот не должна придти к власти - причины, я думаю, понятны. Но не должна и кануть в лету "Вперед, Англия!" - это породит слишком много разговоров и может испугать людей. И оптимальной была бы та ситуация, в которой партию "Вперед, Англия!" возглавили бы вы. - Да. Понятно, - последовал ответ. Люди, знавшие Питера, сказали бы, что он сейчас глубоко задумался. Санрайз потянулся за папкой, развернул ее к себе, начал листать, пробегая глазами строчки. К его большому сожалению, там были не пустые листы, и даже не отрывочные выдержки из Британской Энциклопедии. Содержимое действительно походило на отчет. Впрочем, Питер мало что воспринимал: в голове и без того было тесно. На одном плане бегала мысль "проверяют, как пить дать проверяют!" и порожденное ей оцепенение в поисках правильного ответа. Другой план занимали вопросы честолюбия и самореализации. Были еще мысли о том, как "эти дела делаются" и тихое поскуливание под ложечкой от этой обратной стороны медали. Тянуть паузу было бессмысленно. Оставив мысли о проверке нарезать очередной виток, Санрайз начал осторожно: - Я бы тоже был не против, если бы Англию вел такой человек, как я. Возможно, тогда бы слово Великобритания снова обрело бы смысл. Но наш Лидер пока не собиралась расставаться ни со своим местом, ни с местом в Истории страны. - А эти вопросы уже исключительно в компетенции Божьего Промысла. - четко, с расстоновкой произнес Брэдли, искренне надясь, что Санрайзу хватит разумности, чтобы уберечь свою совесть от ненужных коллизей и не задавать лишних вопросов. - Судьба слишком долго отворачивалась от нашей страны... Должна же она наконец смилостивится. - он криво усмехнулся. "А судьба здесь - я... И только не надо мне говорить, что я никому не оставляю выбора. Выбор есть у всех, и у меня в том числе. И между множеством жертв и одной жертвой я выберу последнее - но чья в том вина?"

Питер Санрайз: (Пост написан в соавторстве с Томасом Брэдли) 13:50 (да, я долго листал папку) "... а ты, Питер - пешка, усек. Не понравишься - уберут точно так же. Впрочем..." Что именно "впрочем", Питер решил не додумывать, а оставить на уровне ощущений. Сейчас от этого "впрочем" веяло выходом из ловушки, а детали... детали любят спокойный вечер, чай с лимоном и тихую музыку. - Что ж, - примирительно произнес новоявленный кандидат в лидеры, - тогда ничего не остается, как ждать от Провидения Знака. Если леди Вельгот устанет от политики и у нее не будет преемника-"обезьянки", то я поборюсь за место самого основного народного избранника. Впрочем, - то самое "впрочем" или одно из его отражений, - впрочем, я поборюсь и с "обезьянкой". Томас внутренне выдохнул, что, впрочем, никак не сказалось на выражении его лица - спокойном и чуть отстраненном. Признаться, он беспокоился за исход этой беседы. Однако, насколько он мог судить, Питер все понял верно и сделал соответствующие выводы. - Не сомневаюсь, мистер Санрайз. - Он быстро взглянул на часы. - Время. У вас же наверняка еще масса работы... Как и у меня впрочем. Отдыхать придется еще нескоро. Было очень приятно побеседовать, Питер. А что касается темы, затронутой в начале нашей беседы, ну, я думаю, вам не надо напоминать, что партия должна отреагировать на оба события так, чтобы не дать повода для кривотолков. - Оба? - Как любит выражаться лондонская молодежь, "Питер не догонял".

Томас Брэдли: (Пост написан в соавторстве с Питером Санрайзом) 14:00 Томас чуть приподнял брови, но быстро сообразил, в чем дело. - Простите, вы же с утра в работе и еще не знаете... Мистер Джонс скончался. - Вот как? - Санрайз изобразил приличествующую случаю грусть. - А вторым - это ночные беспорядки, правильно? Или что-то ещё? - Вот так. - кивнул Брэдли. - Все верно, именно беспорядки. И сложная ситуация с наркотрафиком. Впрочем, думаю, что вас проинформируют ваши же сотрудники - ну, в самом деле, отдел по работе с общественностью, я надеюсь, держится не только на вам одном. Санрайз кивнул. - Есть какие-нибудь пожелания к текстам? Мужчина покачал головой и слегка пожал плечами. - Нет. Да к тому же новости - это не моя специальность и не мой профиль. Я уверен в вас, Питер, и уверен в том, что вы знаете свою работу. - Что ж, работа действительно не ждет. - Санрайз закрыл папку, - я могу ее взять с собой или это можно читать только здесь? - Как вы понимаете, Питер, это секретная информация, поэтому пределов здания папка покидать не должна. Да и сроки поджимают. Это пропуск, - Томас протянул уже готовый заламинированный прямоугольник Санрайзу. - но я бы советовал ознакомится с содержимым в ближайшие пару дней. Питер взглянул на пропуск: - Комната 007, - он усмехнулся, - подвал? Надеюсь, там есть камин и кресло с пледом? Или с собой приносить? Хорошо, - Санрайз оценил толщину папки, - постараюсь на днях выбрать время. Если это всё... - Питер и Томас поднялись, пожали друг другу руки. - До встречи. - Всего доброго, мистер Санрайз. - улыбнулся Брэдли. - Всего доброго... - повторил он уже в закрытую дверь и откинулся на кресле, заложив за голову руки. По крайней мере, десять минут отдыха он себе мог позволить.

Томас Брэдли: 14:10 Но доброго, по-хорошему, было мало. Можно было не гадать на кофейной гуще, осевшей на дне чашки Томаса - и без того было понятно, что шума и кривотолков, вызванных смертью Джонса не избежать. Намечалось некоторое количество хаотической энергии, которую определенно следовало направить в мирное русло. Во избежании. Во избежании чего - это было уже не важно; всего и сразу - непредусмотренных обстоятельств мужчина не переносил на уровне почти генетическом. Нужен был подробный отчет Рихтера о проделанной работе, но тут уж Брэдли не сомневался, что о таких мелочах напоминать не нужно. Здание министерства гудело, и со стороны наблюдать этот разворошенный улей было несколько забавно: дело мистера Джонса, упокой Создатель его грешную душу, конечно же должен был курировать госбез, и тем абсурднее все выглядело со стороны. Но, если взглянуть под другим углом, это полностью развязывало руки и даже не вынуждало плести хитрые интриги и просчитывать вперед на двадцать и более шагов - все материалы и люди были в пределах шаговой доступности. И был, конечно же, "Эксилиум", был и уже не мог никуда деваться, поскольку остановить механизм, разогнавшийся до такого размаха было слишком сложно и слишком опасно. Томас еще раз внимательно просмотрел почту и на всякий случай запросил секретаршу о звонках. Тщетно. Мисс Вельгот очевидно уверовала в собственную неуязвимость и вежливые просьбы-предупреждения решила проигнорировать. Томас бросил взгляд за окно. Внизу простирался Лондон, столица его страны, столица, готовая со дня на день содрогнуться от череды кошмаров. Беда была лишь в том, что сам Брэдли с таким поворотом событий был категорически не согласен, а стоять у него на пути было бесперспективным занятием. "Не бегай от снайпера..." - пробормотал мужчина себе под нос поговорку еще армейских времен. - "...умрешь уставшим". Разговором с Питером он остался, в принципе, доволен - Санрайз, конечно, тоже был тем еще фруктом, но он знал истинную цену спокойствию и потому с ним можно было работать. Пусть соблюдая некоторые условности - ну а с кем их теперь не надо соблюдать? Не было теперь подлинного единства, рухнули в пыль и прах понятия истинной верности и преданности своему делу. Что же касается Марены - то с ней все было решено. Такую многоходовку Томас предусмотрел и просчитал еще месяца три назад, и, насколько можно было судить, слабых мест у нее было допустимое количество. Оставалось дождаться отчета от Рихтера, назначить исполнителя и можно было, поручив подручным утрясание всех взаимодействий с прессой, вплотную подумать о неуемных подпольщиках, исправно работавших ложкой дегтя в общем океане не то чтобы меда, но хотя бы чистой воды.

Кевин: Переход с улиц Лондона 13:25-14:12 Миновать злополучную пробку быстрее чем за полтора часа не удалось. Как Кевин ни старался, не попалось даже ни одной подходящей подворотни, в которую можно было бы свернуть, чтобы вырваться из общего потока. Оставалось мирно дремать на ходу, подчиняясь заданному ритму продвижения и проталкивать машину вперёд по пол метра. В результате, двигаясь со скоростью 1 км. в час, они вползли таки на коротенькую улицу, которую пешком можно было пройти минут за 10, и даже, как ни странно, переползли её всю. Кевин подумывал о том, что можно было спокойно бросить машину – и пусть бы она ещё больше тормозила собой это скопище металлолома. Но даже выйти и прогуляться до ближайшего кафе он не мог, потому что поток машин хоть и соперничал с самой медленной из черепах, всё-таки постепенно продвигался вперёд. Так и не определив, что же послужило стопором на обычно вполне проходимой улице, Кевин наконец-то увидел впереди просвет, в который и ринулся с радостью обречённого, которому только что объявили, что его казнь на неопределённый срок откладывается. В Ведомство он ворвался на автопилоте, но тем не менее злой, как сто бизонов, ровно в 14:10. Проломившись сквозь всех и вся, что попалось на траектории его продвижения, он наконец добрался до кабинета начальника. Что-то дымилось в чашке на столе у секретарши. Кевин сцапал чашку и успел сделать несколько торопливых глотков, прежде чем секретарша успела возмутиться. Даже не заметил, что обжигается, зато наконец понял, что пьёт. - Кофе?! – На лице Макгвайера отразилось явное отвращение. – Как мне надоел этот ваш кофе! У меня скоро язва от него будет… - Брякнув кружку на место, он глянул наконец на саму секретаршу взглядом человека, готового на всё. – Шеф у себя?

Томас Брэдли: 14:13 - У себя, у себя, - возникший в дверях Томас улыбался, прислонившись плечом к косяку. - Куда я отсюда денусь? Проходите, лейтенант, побеседуем. В том числе и о язвах. В том, что передать отчет прислали именно Кевина ничего странного не было, пожалуй, только он мог прорваться через бесконечный лондонский трафик в кратчайшие сроки. И, конечно же, это было очень удобно именно в данный момент, в виду того, какое поручение Томас хотел дать Макгвайеру. Это был странный случай и странный сотрудник, в нынешнем деле которого пропусков и умолчаний было куда больше, чем реальной информации. Но Брэдли искренне надеялся что не зря он шесть лет назад счел потерявшего память мальчишку, пошедшего на поводу у собственного идеализма, безопасным для общего дела. Вырванный психологической блокадой кусок жизни постепенно сменился именно тем, что и ожидалось: смутным осознанием вины и ошибки и проистекающей из этого преданностью настоящим идеалам. И стоило ли после всего этого слушать доводы гуманистов о бесчеловечности происходившего в застенках тюрем, когда имелся столь наглядный пример? Если вырвать дурную траву, это будет болезненно, но освобожденная земля покроется новыми всходами, от которых уже не будет вреда. Как жаль, что многие сердца и души были оплетены корнями заразы слишком прочно... - Присаживайтесь. - Томас с хрустом размял затекшкую шею. - Я не устаю удивляться вашей оперативности.

Кевин: К начальнику Кевин испытывал вполне конкретное чувство благодарности, понимая несмотря на все провалы в памяти, что Томасу Брэдли он обязан тем, что вообще до сих пор жив. А кому он не обязан, скажите?... Иногда Кевин чувствовал себя, как пёс, которого выдрали за то, что он придушил домашнего кролика, но не пристрелили, полагая, что хорошо развитый охотничий инстинкт окупит в будущем столь незначительную порчу хозяйского добра. Противное, надо сказать, чувство. Но тем больше стимула доказать, что ты не пёс вовсе, а вполне думающая самостоятельная личность и умеешь служить за совесть, а не за страх. - Вот отчёт Майора Рихтера, - сказал Кевин, протягивая начальнику флешку, справедливо рассудив, что коли уж не спрашивают, где ты проторчал столько времени, не нужно спешить докладываться, что ты, как последний дурак-обыватель, полтора часа проторчал в пробке. – Майор сказал, что пароль вы знаете. Кевин сел. И послал куда подальше усталость и головную боль. Кто сказал, что шеф работает меньше? Однако, он не жалуется. К тому же, то ли благодаря его мирному дреманию в той самой пресловутой пробке, то ли всё-таки благодаря секретарскому кофе, но чувствовал он себя вполне терпимо. Главное – наконец-то выветрились из головы все эти утренние видения, невесть откуда поднятые впечатлениями от ночной облавы. Да и разговор с Рихтером кое-что прояснил. Значит, сомневаться в том, что ты делаешь, свойственно и более стойким, чем ты сам, людям. Суть – не твои сомнения, а твои правильные выводы. Делай то дело, ради которого ты здесь поставлен. Остальное – мусор… «Кажется, я опять занимаюсь самовнушением», - промелькнуло у него в голове. Но как промелькнуло – так и умелькнуло. Кевин посмотрел на шефа взглядом вполне трезвым и вменяемым, решив не комментировать свою сегодняшнюю «оперативность».

Томас Брэдли: 14:14 - Благодарю. - Томас повертел в руках флешку. От информации, содержащейся в ней напрямую зависело направление буффонады, которую предстояло службе государственной безопасности разыграть в ближайшие сроки словно по нотам. Впрочем, уже сейчас было ясно, что выводами о несчастном случае ограничится будет невозможно, слишком уж топорно сработал Сизор, слишком уж наследил... Предстояло торжественное назначение козлов отпущения, порицание их во всех доступных обывателю источниках информации и последовательное убеждение всех и каждого, что государство печется об их безопасности денно и нощно. Про себя Томас такие операции называл "показательными выступлениями" и не сказать, чтобы очень их любил, но это было частью его работы, как и все, что подобным номерам предшествовало. Как бы ни хотелось, чтобы все было просто, прозрачно и четко, но на пути к подобной гармонии неизбежно становилось плетение интриг, разыгрывание многходовок и прочие прелести передела власти на самом высоком подковерном уровне. Ах, как же все-таки было жаль, что с леди Вельгот не удалось договорится! Из нее вышел бы прекрасный сторонник, если бы не эти вечные дамские амбиции и слишком, даже на вкус Брэдли, нечистоплотные комбинации. Кевин выглядел несколько устало, впрочем, мало кто из госбезопасности в последнее время выглядел иначе, уж слишком много было работы и слишком мало надежных сотрудников, которых можно было привлекать на самые тонкие дела. Однако же, следовало запустить наконец-то механизм на полную катушку. - Кевин, - голос Брэдли был спокойным и серьезным. - Я очень рад, что с отчетом приехали именно вы. Как бы пафосно это ни звучало, но Англии нужна ваша помощь.

Кевин: 14:16 «Господа! Дайте хоть час, я в машине подремлю!» «Что за глупости, агент 008! Может, вам ещё отпуск на Канары?...» Кевин послал дурацкие мысли куда подальше. И заставил себя дышать ровно и глубоко. В конце-концов, бурную реакцию от него и не ожидают. Да и не было бы этой бурной реакции, если бы не последние полтора суток. Разве он здесь не за тем, чтобы снова и снова доказывать Англии, что именно он ей и нужен? «Да что с тобой сегодня?! Во-первых, прекрати ныть. Во-вторых, даже если всей Англии плевать на тебя с колокольни – тебе не плевать в любом случае. И чего ты так обеспокоился? Ну да, не каждый день можно услышать, что Англии нужна твоя помощь. И что? Хочешь - не хочешь, перед тобой твой начальник, которому ты очень многим обязан. Давай, шевели мозгами, знает он или нет, что шесть лет назад ты готов был ему руки целовать? А что, собственно, сейчас изменилось? Вот-вот! Так что заткнись и вникай в то, что тебе говорят». Обычно все внутренние диалоги с самим собой так и оставались внутренними. Сегодня утром Макгвайер перевыполнил планы по высказыванию мыслей вслух лет на несколько вперёд, хорошо ещё, что выбрал в собеседники именно Рихтера, а не какого-нибудь любителя передавать чужие слова в своей интерпретации. С Томасом Брэдли Кевин не позволил бы себе быть столь неожиданно откровенным. Не потому, что не доверял или считал, что из начальников выходят плохие слушатели. Как раз Брэдли Кевин доверял целиком и полностью, иначе и быть не могло. Просто по мнению Кевина шеф и так сделал для него слишком много, чтобы грузить ему ещё и свои подсознательные комплексы. Кевин посмотрел на Томаса Брэдли. По губам его скользнула привычная кривоватая ухмылка: «Для того я и тут». - Что я должен сделать? – просто спросил он.

Томас Брэдли: 14:17 В одном, к своему облегчению, Томас мог быть уверен стопроцентно - в том, что его кабинет, пожалуй, был единственной во всей Англии местом, гарантировано свободным от даже малейшей возможности прослушивания. Официальный министр Государственной Безопасности его слишком боялся, чтобы действовать самостоятельно, а более никто не мог распологать аппаратурой, способной подавить многочисленные и собственноручно установленные глушилки. Кто-то из этих вездесущих диссидентов мог бы предположить, что Томас, ввиду этих обстоятельств был единственным действительно свободным гражданином своей страны, но это было не так. Брэдли был несвободен как и все остальные, а возможно даже и в большей степени. Вся его жизнь, от начала и до конца была подчинена служению самым высоким идеалам, той высшей мере справедливости, которую слишком сложно понять многочисленным свободолюбцам и бунтарям от анархии. На этом уровне мировоззрения понятия добра и зла становятся иными, в них уже нет места благу частному, существует только общее, единое, безжалостно сминающее любую личность, вознамерившуюся противится Порядку. Сила - в Единстве. Единство - в Вере. Англия превыше всего! Как же бесконечно далеки были те времена, когда это было действительно так, но Томас не собирался сдаваться и сдавать свою страну на поругание либеральной, неразборчивой мрази. Кевин смотрел внимательно и немного насторожено, как и всегда: очевидно, такой взгляд остался у него в наследство о том периоде, который милосердная память скрыла от сознания железной дверью, плотно запечатав замок; хотелось бы верить, что замок этот никогда не сорвет, потому как в лучшем случае тогда ведомство Брэдли получит на руки съехавшего с нарезки психического больного... Худших вариантов было куда больше. - Англии грозит опасность, причем опасность физическая, самая настоящая. Не идеологические бредни не могущих успокоится революционеров, а действительная атака против всего народа. Наши сотрудники вовремя сопоставили все факты и ситуацию удалось выявить сейчас, когда еще осталось время до трагической развязки. К сожалению, уладить вопрос мирным путем оказалось невозможно. - Томас поморщился. - Человек, задумавший и начавший осуществлять чудовищное преступление против своей нации не имеет права на жизнь, а мы не имеем права ставить в известность людей, и так до смерти перепуганных всем, что происходит вот уже который год. Томас поднялся с кресла и подошел к окну, сквозь которое в кабинет сочился скупой осенний свет. - Поэтому приговор, вынесенный самой Судьбой, должен быть приведен в исполнение аккуратно и так, чтобы не вызвать ни малейших подозрений. Сомневаюсь, что кто-то будет способен справится с этим несчастным случаем лучше вас, летейнант Макгвайер. А это, - на стол перед Кевином легла фотография. - хотя это и может удивить, тот самый человек. На фотографии была знакомое, приблизительно как лет пять назад лицо Адама Сатлера, лицо Марены Абель Вельгот, лидера партии "Вперед, Англия!".

Кевин: 14:20 В один момент Кевин представил себе, что может случиться, если кто-то подслушает этот разговор. Недоумение промелькнуло моментально, сменившись пониманием. А шеф-то рискует, однако. Слишком серьёзное дело… «Страшно? – спросил он себя. И честно ответил: - Да, страшно». Он взял фотографию и некоторое время разглядывал, словно это лицо видел впервые. А может, так оно и было? Для Кевина Макгвайера эта Вельгот была всего лишь - «абстрактный представитель того, кто наверху». По большей части он на неё просто внимание не обращал, потому как у каждого есть своё дело. Он прикрыл глаза и попытался представить себе реальную женщину, а не некий символ. Но не смог. Хотя вспомнил всё вплоть до последней мелочи, даже слегка прихрамывающую походку мисс Вельгот. Но то – образ, создаваемый «на толпу». А какая она на самом деле? Впрочем, это ему знать необязательно, даже вредно. Потому глаза Кевин открыл и положил фотографию обратно на стол. Достаточно того, что он знает, кем эта особа является для Англии, той самой Англии, которую они тут призваны защищать. В голове вертелось слишком много вопросов, чтобы отдать предпочтение какому-то конкретному. Поэтому Кевин суммировал все вопросы в одном: - Почему? – Но тут же спохватился, что у шефа может создаться неправильное впечатление, и добавил: - Я верю вам и готов сделать то, что нужно для Англии. Просто… Просто - что? Хочешь знать подробности? Детали? Мотивы? А зачем? Меньше знаешь – крепче спишь. Вот как раз тут Кевин вспомнил недавний разговор с Рихтером о том, на сколько права или не права власть: «В первом случае, люди могут не видеть каких-то внешних обстоятельств, которыми обусловлены действия, и это нормально. Во втором случае, это обычно означает, что у власти стоит один или кучка больных маньяков, озабоченных тем, как сохранить эту власть и преумножить ее, и более ничем». Значит, маньяк… Или маньячка. «… Действительная атака против всего народа…» Это вам не мальчики и девочки с автоматами или бредовыми идеями, вроде тех, что были задержаны в сквоте… Ну, по крайней мере, ни в чём неповинной мисс Вельгот назвать нельзя даже отчасти. Как говорится, «рыба гниёт с головы», и то, что делается в стране сейчас - на совести стоящих у власти. А у власти именно эта женщина. Пожалуй, он сам себе уже всё и объяснил. Но был совершенно не против выслушать ещё чьё-то объяснение. - Просто хочу знать хотя бы минимум подробностей, чтобы понять, как именно мне нужно действовать, - пояснил Кевин. Вот так. Морального вопроса, шевеления совести по поводу того, что тебе поручают убить женщину, просто не существует. «Больше не существует, - сказал он себе. – Потому что если ты перестанешь верить собственному начальнику, человеку, который тебя спас, кому тогда вообще можно будет верить?»

Томас Брэдли: 14:21 Томас кивнул. Любопытство агента можно было понять, мало кому по душе пришлась бы игра втемную на таком уровне требуемых действий. Но и от обилия информации, это следовало помнить, никому еще лучше не становилось. - Я не думаю, летейнант Макгвайер, что ваши действия будут хоть сколько-нибудь зависеть от пресловутых "подробностей". И более того, я бы не рекомендовал вам пытаться что-то узнать об этом в высшей степени страшном деле прежде чем будет выполнено задание. Однако потом, - Томас сделал паузу, призванную подчеркнуть важность того, чтобы "потом" все же наступило. - можете спуститься в архивы и посмотреть документацию проектов под протекторатом партии "Вперед, Англия!" инициированых лично Мареной Абель Вельгот. Теневой лидер службы государственной безопасности смерил Кевина долгим, тяжелым взглядом, свойственным только тем людям, за чьими плечами был уже не один год работы во внутренней разведке. Между собой высшие звенья прежнего "Пальца" называли этот взгляд медалью за выслугу лет. Чувство юмора, пусть и жуткое на вкус обывателя, было свойственно и людям столь сложной профессии. Нет, не стоило сверх необходимого освещать все подробности проекта "Эксилиум", слишком скользкая была тема, а Кевина, в отличие от Санрайза, не надо было ни пугать, ни наводить окольными путями на нужные мысли. И в очередной раз Брэдли подумал, что если уж кадры решают все, то запущеная Мареной биологическая бомба отсроченного действия типичный двадцать пятый кадр. Можно сколько угодно его не замечать, но в конечном счете над сознанием прочно властвует именно он.



полная версия страницы