Форум » Glimpses of the past » Неслучайная встреча. Весна 2022 года, Лондонский парк. » Ответить
Неслучайная встреча. Весна 2022 года, Лондонский парк.
Кевин: 23 марта 2022 года. Попытка установить контакт с всем хорошо известной Иви Хаммонд. Участники эпизода: Иви Хаммонд, Кевин Макгвайер.
Ответов - 51, стр:
1 2 3 All
Кевин: В том, что женщины часто провоцируют своим поведением мужчин – нет ничего нового. Почему же мужчину так легко спровоцировать? Да наверное потому, что потенциально он всегда ожидает, что понравившаяся ему женщина даст как-то понять, что он может надеяться на некоторое развитие их отношений. Сложная вербальная конструкция. Но если говорить проще: любой человек живёт надеждой. «Она не о тебе думает. Совсем не о тебе. И что? Продолжать мириться с этим и даже не попытаться прогнать призрак прошлого?» Кевин никогда не страдал нерешительностью, если дело шло о работе, о каких-то других жизненных трудностях. И сейчас собственная нерешительность ощущалась чем-то чуждым, непонятным и поэтому трудно преодолимым. Но девушка не отстранялась от него, скорее наоборот. И не посчитать это за намёк было слишком трудно. Поэтому он обнял её, поглаживая по плечу и поцеловал в висок. Может быть и нужно было проявить настойчивость, постараться, чтобы девушка смотрела на тебя, а не вглубь своего собственного прошлого. Разве есть какие-то преграды для взаимной симпатии, разве нельзя просто найти кого-то, кто будет с тобой рядом? Пусть недолго, но в этой жизни вообще нет ничего, что длилось бы вечно. И он – всего лишь человек, мужчина, достаточно сильный и молодой, чтобы его могла взволновать женщина, вот так сама, по своей воле, оказавшаяся в его объятьях. Так чего ждать? Шанс на то и даётся, чтобы хоть попытаться его использовать. Может быть, у тебя получится и ты сможешь удержать этот призрак близости и превратить его из призрака во что-то настоящее, что будет иметь продолжение и что устроит вас обоих. Зачем страдать от одиночества, если его так просто нарушить? Надолго, или нет – это уже не важно. Если постараешься – возможно, надолго, навсегда. Во всяком случае, «навсегда» применительно к короткой человеческой жизни. За короткий миг, в который моментально пронеслись все эти мысли, Иви не успела бы среагировать на его первый поцелуй. А в следующий миг он уже целовал её снова, отбросив все свои сомнения и удерживая в своих объятьях девушку, которая весь вечер, с самого момента встречи, только и делала, что дразнила мечтой, ради осуществления которой он мог бы отдать всё, что у него было, все свои силы, всего себя…
Иви: Почему-то вспомнился Гордон. В памяти всплыло насмешливое лицо, с воистину британским носом, ведущего самого «скандального» шоу времен Сатлера. С мистером Дитрихом Иви чувствовала себя свободно. С ним было легко и просто, и никаких подвохов, никаких подводных камней, исключительно дружеские отношения. С ним было уютно, и ничто постороннее не нарушало это редкое по нынешним временам состояние. Но она ошиблась в своих ассоциациях. Кевин определенно ни в чем не походил на Гордона, и молодая женщина очень быстро в этом убедилась. В голове, как полагается, все смешалось в чувство легкого недоумения, которое можно было бы выразить вопросом, смысл которого лежал где-то между «зачем» и «что дальше». А потом так отчетливо вспомнился другой поцелуй. Картинка была настолько яркой и настоящей, намного более реальной, чем то, что окружало Иви сейчас, что стало почти физически больно. Тогда она его поцеловала. Она так отчаянно хотела удержать его, не пустить на встречу с верной смертью. И пусть она понимала, что все это тщетно, что даже ее любовь не могла остановить маятник, качнувшийся более двадцати лет назад, но она надеялась, стараясь удержать эту надежду, как тонкую путеводную нить, которая тает от неосторожного прикосновения. Но сейчас все было совсем по-другому. И мисс Хаммонд не могла решить, нравится ли ей сложившаяся ситуация, или нет. После пары часов разговора, она могла сказать, что Кевин ей симпатичен – с ним было интересно, он был обходительным. Никаких аргументов «против» она не могла придумать, даже если бы захотела. Но все же что-то ее смущало. Что-то хрупкое и неуловимое, похожее на горьковатый привкус полыни. Когда поцелуй закончился (который по счету...) она посмотрела на Кевина и произнесла то, что первое пришло в голову. - Хотите еще кофе? – Вопрос прозвучал настолько буднично, что Иви сама удивилась своей выдержке – наверное сказывалась привычка контролировать свои слова и тон голоса, необходимая для ее профессии.
Кевин: Ничто не действует в такие моменты более отрезвляюще, чем равнодушная будничность тона. Кевин ещё пару мгновений продолжал держать девушку в объятьях, но потом отпустил, ощущая, что сопротивляться этой будничности можно, но вопрос в том – стоит ли? «Ты ведь собрался исчезнуть и больше никогда не появляться в её жизни. Или действительно надеешься, что она отнесётся снисходительно к твоей работе? Или твой шеф снисходительно отнесётся к твоим слабостям? Слишком много «но», так что возьми себя в руки…» - Почему? – Вопрос прозвучал странно, но Кевин просто не успел его удержать при себе. Поэтому пояснил, может быть немного поспешно: - Я просто пытаюсь понять, чем могу не устраивать такую девушку, как вы. Наверное, лучше всего мне оставаться старомодным. В том, что отношения раньше развивались постепенно, люди никуда не спешили – был свой существенный плюс: всегда оставалась надежда, что если не получилось в этот раз – получится в следующий. Он покачал отрицательно головой, и посмотрел в сторону двери. Просто так уйти? Чушь! Он этого не хочет. Остаться – тоже нельзя. Почему-то стало немного обидно, хотя обида – такое непродуктивное чувство, которое он всегда старался в себе изживать. «Может быть, всё-таки однажды это переменится и ты сможешь смотреть в глаза мисс Хаммонд, не боясь выдать профессиональный интерес? Да о каком тут может речь идти профессиональном интересе?! Просто скажи, что встретил девушку, которая тебе понравилась. И ты ничего не можешь с этим сделать, ни отказаться от попыток наладить отношения, ни просто повернуться и уйти… Нет уж! Нерешительность – это не то качество, которое вообще может кому-то нравиться. Значит, надо попробовать ещё раз…» - Может быть, позволите как-нибудь позвонить вам, подвезти с работы, сводить в кафе? – Он серьёзно смотрел на Иви и не менее серьёзно ожидал ответа.
Иви: Почувствовав, что Кевин больше не обнимает ее, молодая женщина направилась к столу в форме барной стойки. Она на самом деле хотела выпить еще кофе и подумать. Ситуация была для нее не слишком обычной, или правильнее сказать давно забытой. Его вопрос застиг ее, когда она уже включила чайник. Как она могла объяснить ему, что все совсем непросто в ее жизни. Что другой образ занимает все ее мысли, забыть о которых ее может заставить только работа. Иви не хотела никого обманывать, тем более что Кевин на самом деле был ей симпатичен. Лгать ему было бы несправедливо, а он... он не смог бы заставить ее забыть о “V”. Слишком мало времени прошло, слишком свежи были воспоминания. Вот только мужчина, кажется, не собирался сдаваться. «Почему бы и нет...» Иви обернулась, чтобы повторить то же самое вслух, но задела стул, на спинке которого лежала куртка Кевина. Стул упал, раскатисто ударившись металлической спинкой о деревянный паркет. Куртка, естественно так же оказалась на полу. Девушка нагнулась, чтобы поднять и то и другое, и увидела, что из кармана выпала черная корочка, такая знакомая. Она не могла не взять ее и не открыть. Черно-красного креста Нозерфаер не было, но другой знак не имел значения – мисс Хаммонд прекрасно знала, что Служба Государственной Безопасности – это «Палец», просто вернувший более старомодное название. - Значит все это было просто задание? – Иви подняла голову и посмотрела на Кевина снизу вверх. В ее голосе не было ни гнева, ни возмущения, только сожаление. Поднявшись, она подошла к мужчине и протянула ему удостоверение.
Кевин: - По вашему, иначе быть не могло? – Кевин ничуть не смутился, как и подобает агенту ГБ, который просто обязан уметь держать себя в руках. Он забрал удостоверение, мысленно влепив себе хорошую затрещину. Ну кто ж суёт удостоверение в карманы куртки, откуда оно может выпасть в любой момент?! Впрочем, во всём есть свои плюсы. И такой поворот событий можно счесть даже удачным. Так проще. - По крайней мере, это избавляет меня от надобности вам врать, - сказал он, поднимая свою куртку и убирая удостоверение туда, откуда оно выпало. – Я сказал бы раньше, но предвидел, что к людям моего сорта вы относитесь не столь нейтрально, чтобы позволить запросто заговорить с вами на улице, или пригласить в кафе. Боюсь, вы вообще отказались бы со мной разговаривать и посоветовали прислать вам повестку, если есть какие-то вопросы. Ладно, не буду больше занимать ваше внимание. Спасибо за романтический вечер. Он повернулся уже уйти, но почувствовал, что так просто уйти не может. Теперь не может. Особенно теперь. Обернувшись, он посмотрел на девушку. - Интересно получается, - сказал он. –Я могу получить то, что хочу, но только если воспользуюсь своей властью или применю силу. А если не властью и не силой? Мисс Хаммонд, я знаю, что у вас нет причин любить таких, как я. Он снова сделал движение к выходу, но снова остановился. Он просто не мог не попытаться объяснить. «А разве хоть в какой-то стране, хоть кто-то, любит агентов госбеза? Нет, это – что-то вроде чумы, узаконенной на государственном уровне… Во всяком случае, все так считают». Сам он просто верил, что чем больше честных людей служат там, где служит он – тем лучше для государства. Но сейчас его мысли были обращены к Иви, а не к службе и тому подобному. Вот только оправдаться перед ней он не мог. «Ну, хоть врать больше не надо…» - Да, это было заданием, - признал он. - Но вы можете не беспокоиться. Сегодня вечером мой шеф получит отчёт – и на время вас оставят в покое. Так что вы будете ограждены от подобных «случайных» встреч минимум до тех пор, пока сами не заставите обратить на себя внимание в очередной раз. Мне бы только хотелось… - Он вернулся на пару шагов, но подходить не стал, словно случайно увиденное девушкой удостоверение, упав на пол, прорубило между ними пропасть. – Поверьте, всё, что я говорил – правда. Жаль только, что мне не на что надеяться…
Иви: Хотелось только одного – чтобы он ушел. Тогда можно будет сесть на пол и поплакать, точнее разреветься, как в детстве, когда брат отобрал любимую игрушку и выкинул в окно. Или забиться в какой-то темный угол, предварительно выключив свет, и снова-таки разреветься. Но пока Кевин здесь, нужно стоять и изображать, что ничего не произошло, что все в порядке вещей, что несколько минут назад имело место только маленькие недоразумение, вполне обыденное и ничего не значащее. Делать вид, что совершенно спокойна, хотя эмоции плещут через край и сдерживать их нет мочи. Что же на самом деле ее так задело – казалось бы, посторонний человек, случайный знакомый, не все ли равно, где он работает, и с какими мыслями подошел на улице. Может дело в том, что Кевин на самом деле ей понравился, показался приятным, умным, порядочным – хорошим человеком, которого не так часто встретишь в этом безумном мире. И оказалось, что он с самого начала врал ей. Лгал холоднокровно и расчетливо, в глаза, не смущаясь, не испытывая угрызений совести. И пусть, как он уверял, все сказанное, было правдой, но эта правда стала возможной только благодаря лжи. «Никому нельзя верить, и в первую очередь тем, кто беспричинно добр к тебе – всегда тому есть причина» Иви злилась, хотя нет, это была не злость, просто разочарование, разочарование глубокое и всепоглощающее, не потому что мужчина оказался сотрудником ГБ, а потому, что он скрыл это. Хотя, если бы Кевин сразу представился по форме – она бы не стала с ним разговаривать, тут он был совершенно прав. - Я верю. – Ее подбородок был гордо вздернут, лицо выражало ничего, кроме равнодушия, голос был спокоен, но Иви чувствовала, что больше не сможет произнести ни слова.
Кевин: Оставалось повернуться и уйти. И может быть, на досуге пожалеть о том, что для него невозможно просто завести дружеские отношения с тем, кто тебе понравился. Она обижена. Потому, что он не сказал ей с самого начала, кто он. Конечно, он ведь подослан. Одно это должно возводить его в ранг шпионов и соглядатаев. В общем, таких людей, которые положительных эмоций не вызывают. В принципе, Кевину было всё равно, потому что он с самого начала знал, что делает ту самую работу, которую так принято называть «чёрной». Но почему-то он не мог просто уйти и смириться с этим. Нет, ему совершенно не хотелось доказывать Иви, что она в чём-то не права. Она во всём права и это глупо оспаривать. Но что получается? Ты – всего лишь человек, который честно делает свою работу. Но ты знаешь, что лучше, чтобы твой собеседник о твоей работе не знал, иначе ты моментально становишься лжецом, соглядатаем, кем угодно и с тобой уже не желают иметь дела. И даже если ты честно и сразу признаешься, что тебе дали задание и что ты – агент ГБ – это не поможет, потому что тогда даже этих полутора часов не будет обыкновенного человеческого разговора. «А тебе это так надо? – спросил он себя. – Плюнь, ты делаешь дело – и всё. Если кому-то это не нравится – почему бы им не спросить самих себя: что и как они делают в своей жизни? Всегда только то, что считают правильным и честным? Нет, это глупость, это не оправдание. Просто ты исполняешь то, что должен исполнять. И всё». Он покачал головой на фразу Иви. - Не верите. Вы просто не можете мне поверить, потому что для таких, как вы, я – что-то вроде прокажённого. Я могу разговаривать с вами нормально, по человечески, только до тех пор, пока вы не узнаёте, кто я. И что мне остаётся делать? – Он развёл руками. – Врать, стараться, чтобы не узнали, кто я на самом деле. Сейчас у всех и у каждого предубеждение перед такими, как я. Да, я получил задание и должен был его выполнить, потому что это моя работа. Но мои личные мысли и мои личные эмоции остаются моими, даже если я что-то выполняю по приказу. Я всё равно остаюсь человеком, признаёте вы это или нет. Вы мне действительно очень понравились, мисс Хаммонд. Это правда, хотите вы это признавать или нет. Но конечно, у меня с самого начала не было никаких шансов. Что ж, по крайней мере, я смог поговорить с вами как обычный человек. Спасибо вам за это. На самом деле это очень много для меня значит. Я постараюсь по мере моих сил оградить вас от встреч с такими людьми, как я, хотя бы на какое-то время. Спасибо вам. Он понимал, что она его не остановит, но всё равно пошёл к выходу. Кевину хотелось, чтобы ко всему прочему не добавлялось ещё и впечатления о том, что агента ГБ невозможно выставить, потому что он может воспользоваться своей властью… Какой властью?! Чушь это всё. Нет у него ни малейшей власти даже просто пожелать себе встретиться с понравившейся девушкой. Ничего нет. Только служба…
Иви: Дождавшись, когда мужчина повернется к ней спиной, Иви закрыла глаза. Реснички слипались, но она не могла позволить никому, пусть даже фингермену, увидеть свою слабость. Почему всегда ей врут? Особенно те, к кому нельзя остаться равнодушной… “V” тоже ей лгал, сознательно и целенаправленно, оправдываясь, что все это он делал ради нее. И вот теперь Кевин. Так вроде ей нужна его защита! Зачем? Что она еще не видела, из того, что могли показать ей в здании госбеза? Как хотелось ему сказать об этом! Но она не могла произнести ни слова. Ей казалось, она начинает задыхаться, как тогда, в Галерее Теней. Она просто стояла, стараясь дышать ровно и глубоко, чтобы не допустить приступа астмы. И ждала, ждала, когда он наконец уйдет. И пусть она не могла не признать справедливость слов Кевина, поделать с тем, что их разделяло, она тоже ничего не могла. Так имеет ли смысл что-то говорить – все равно слова ничего не изменят. Обстоятельства сильнее. Они всегда сильнее, а человек…человек только марионетка, которая покорна тому, кто где-то вверху дергает за ниточки. “V” ушел. Ушел после того, как кардинально изменил ее жизнь. Она не может больше быть простым человеком, человеком, который умеет закрывать глаза на то, что не нравится, на то, что мешает, на то, что доставляет боль. И не только в своих глазах. Для всех – для сотрудников бывшего «Пальца», для простых обывателей, она не Иви Хаммонд, она та, чье имя стоит рядом с именем величайшего террориста нашего века. Она больше не принадлежит себе. И самое ужасное – она не знает, что делать с этим. А в голове крутится только одна мыль: «Когда он уйдет?» И тогда можно будет прекратить этот глупый фарс, эту игру на публику, которая так надоела за несколько месяцев, отделяющих ее от событий пятого ноября.
Кевин: Кевин вышел и прикрыл за собой двери её квартиры, осознавая, что скорее всего, навсегда. Разве что, если ему не прикажут прийти сюда снова. Да, он должен был думать о службе. Да, у таких, как он, на первом месте должен стоять долг. А не какие-то там эмоции, которые пристало иметь обыкновенному обывателю, а не служащему ГБ. Потому что все они, эти обыватели, только и думают, что о себе, о сиюминутных комплексах и штампах, которые сами себе приобретают и навешивают. Но в стране должен быть порядок. Это однозначно. Это то, что должно быть незыблемым. И если ради этого кому-то придётся отказаться от личной жизни – почему бы этим человеком не быть ему? Кевин сам не заметил, как вышел на улицу. Дождь, было слегка утихнувший, пошёл ещё сильнее, превратившись в неслабый ливень, словно где-то на небе забыли закрыть кран и теперь вода лилась сплошным потоком из переполненных туч. Отмытый до блеска Ниссан стоял совсем рядом с подъездом. Нужно было просто скользнуть быстро в машину – и можно даже не сильно промокнуть… Вместо этого Кевин вышел из-под козырька над подъездом и остановился. Подняв голову, он подставил дождю лицо, закрыв глаза и чувствуя, как вода затекает за шиворот. А он всё равно стоял, не открывая глаз, не в силах сдвинуться с места. Долг, обязанность… Какие пустые и ничего не значащие слова. Сейчас ничего не значащие. Сейчас вообще ничего не было в мире значащего хоть немного. Ему казалось, что дождь должен смыть какой-то «культурный пласт», или слой чего-то мерзкого, чужеродного, наносного – с его мыслей, с его памяти. И если он вспомнит свою прежнюю жизнь – всё изменится. Он станет прежним… «Что за идиотская мысль! Каким – «прежним»? Что ты знаешь о том, каким ты был? Прекрати, это глупо. Из-за какой-то девчонки ты готов в петлю залезть. Зачем? Это что, какой-то особый подвиг? Лучше садись и уезжай. Нефиг тут стоять. Тебе ещё отчёт написать нужно. И написать так, чтобы всё выглядело естественно и правильно». Но сдвинуться с места так и не удавалось. И он продолжал стоять. На улице уже стемнело и только дождь всё лил и лил, не переставая. Вот только не мог смыть ничего, кроме пыли и грязи. Ничего… И уж тем более, не мог ничего добавить к уже сказанному.
Иви: Хотя Кевин закрыл дверь цивилизованно – тихо, не хлопая, чтобы продемонстрировать, все, что он думает, - Иви вздрогнула от этого звука. Открыв глаза, она обвела взглядом пустую комнату – пустую, как всегда, такую же пустую, как и ее жизнь. И смотреть на это было невыносимо. Подбежав к выключателю, она погасила свет, затем на той же скорости направилась к окну, по дороге налетев на перевернутый стул – стул отбивался успешно и больно. Распахнув окно, она вдохнула холодный, тяжелый от дождя воздух. Случайного гостя она не заметила – может, он еще не успел спуститься, или же она просто не посмотрела вниз. В любом случае, эпизод остался в прошлом. И пусть она, быть может, и хотела задержать Кевина, это было невозможно, это было бы глупо, и уж точно совершенно бесперспективно. Сползя на пол, Иви прислонилась лбом к едва теплой батарее. Почему все так? Чем она заслужила такое отношение к себе? Почему она просто не может делать то, что хочет. Девушка не знала, сколько просидела вот так на полу. Замерзнуть за это время она точно успела, пусть и не обратила внимания, точнее этот холод сковывал мысли, немного притупляя боль разочарования собственной судьбой. Когда раздался телефонный звонок, Иви оказалась на ногах так быстро, словно за ней пришли фингермены и есть шанс убежать. Нерешительно подойдя к сумочке, она достала мобильный – номер ей ни о чем не говорил. - Да? - Мисс Хаммонд, это Грег, Грег Джонс, - без представления Иви едва бы узнала голос, настолько неуместным был этот звонок. – Я бы хотел пригласить вас на ужин, сегодня, сейчас, надеюсь, ты не откажешься. Скоро девушке предстояло узнать, что лидер «Единства» всегда такой целеустремленный и мало считающийся с чужим мнением. А пока она просто не находила повода отказаться от приглашения – сегодня одиночество было особенно невыносимым.
Кассандра: Прошлого не изменить, будущее не переиграть. Есть время для всего и всему свое время. Эпизод закрыт.
полная версия страницы