Форум » Glimpses of the past » Ведомственная больница, 13 сентября 2023 » Ответить
Ведомственная больница, 13 сентября 2023
Fate: Хорошо оснащённая техникой и врачами больница для офицеров и служащих полиции, а так же для прочих больших шишек.
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Иви: 10:40 Иви послушно посмотрела на мужчину, мысленно отметив, что он склонен себя недооценивать, во всяком случае, на словах. - Давайте смотреть правде в глаза. Что даст официальное предложение от министерства? Права и возможности? В чем они будут заключаться? Когда я готовилась к интервью с мисс Летер, то переговоры шли на самых разных уровнях – это заняло прорву времени, и что получилось в итоге? Вешание лапши на уши – вот что получилось. – Девушка развела руками. – У всех есть скелеты в шкафу, у всех есть причины не говорить правды и тем более всей правды. И даже бумажка, подписанная вами и заверенная печатью, ничего не изменит. Люди разучились говорить правду, ладно, может правда слишком громко сказано, люди разучились говорить то, что думают. И министерство тут ничем не сможет помочь. Она грустно вздохнула и окинула взглядом белые стены больничного коридора. Окно в торце радовало все той же хмуростью погоды. - Защита, говорите. Вчера задержали одну мою коллегу прямо в кабинете, - Иви на секунду замялась, вспоминая имя, - мистера О`Керола, хотя девушка эта говорила только то, что ей говорили говорить, во всяком случае я никогда не замечала за ней иного. В свете подобных событий я просто не верю, что правительство может обеспечить защиту любого отдельно взятого гражданина нашей страны. Мисс Хаммонд вновь перевела взгляд на министра, даже не пытаясь различить за маской непроницаемости хоть какие-то мысли или чувства. - Я знаю, что на меня смотрят как на не в меру резвого диковинного зверька. Даже если это единственное, что заставляет людей слушать мои репортажи, я не хочу терять и такое сомнительное преимущество перед другими моими коллегами, которые с удовольствием станут сотрудничать с вами. Иви сжала виски кончиками пальцев. От больничных запахов начала болеть голова, совершенно некстати. - Знаете, пожалуй, я соглашусь на ваше предложение относительно кофе.
Дарел: - Ну хоть что-то, - миролюбиво заметил Ричардсон. Врач, так до конца и не изжитый административным работником в подсознании министра, привычно подмечал симптоматику собеседницы. Интонации, жесты, сквозящая во взгляде усталость. Мисс Хаммонд, - не важно, друг она ему или враг, пока просто измученная навалившимися проблемами молодая женщина, - выглядела мягко говоря неважно. – Сто лет не пил кофе в больничном кафетерии. Хотя, если вы предпочитаете заведение попрестижнее и не опасаетесь компрометирующей имидж независимой журналистки встречи с вашими коллегами во дворе клиники… Он поглядел, как Иви страдальчески сжимает виски, и решил: – Нет, не стоит. Я не очень люблю репортеров. Примерно как и вы - политиков. Осторожно взяв девушку под локоть и надеясь, что подобная фамильярность не будет истолкована превратно, он повел ее к лестнице. – А вы значит тоже из тех людей, что ни во что не ставит правительство? Нельзя сказать, что я удивлен, но все же порой смотрится чертовски несправедливо. Все свято уверены в том, что правительство ничего не решает, ничего не контролирует и ничего не может, но как только страну накрывает очередной катаклизм, поднимается вой: куда смотрело правительство?! Кстати, с чего вы взяли, что представитель «Эксилиума» не говорил вам правды на интервью? Вы владеете какими-то профессиональными приемами распознавать подобные моменты. Или интуиция? Рассказ Иви о журналистке, якобы вчера задержанной, Дарел решил пока «заиграть». Он действительно понятия не имел о происшедшем. Да и на проверку оказаться может все, что угодно. Даже журналистки, бывает, нарушают закон. И не обязательно в силу своей профессиональной деятельности.
Иви: 10:42 Молодая женщина оперлась о предложенную руку и медленно пошла по коридору. Сознание неожиданно отметило, каким гулким эхом отдают их шаги, хотя врачи ходили, казалось, совершенно бесшумно. В ответ на замечание мужчины относительно компроментирования имиджа Иви только рассмеялась – устало и беззлобно. - Самое ужасное, чтобы мне грозило бы в таком случае, так это расспросы, когда я поделюсь репортажем о всех ваших грехах: и больших и поменьше. – Девушка сделала паузу, словно задумавшись. – Вы правы, да, я не люблю правительство. Не люблю как общественную институцию, которая на деле ни на что не способна. Правительство - этой бесполезная машина, где каждый думает только о том, как нажиться и как спасти свою шкуру, если что-то вдруг пойдет не так. Где каждый с опасением озирается по сторонам, заботясь только о том, чтобы его не сместили и не лишили дармовой кормушки. И если в эти авгиевы конюшни вдруг по какому-то недоразумению попадает человек умный, талантливый и неравнодушный, остальные заклевывают его, все из того же страха за собственную тушку, стоит ему предложить нечто, выходящее за рамки понимания «почтенного большинства». Я не верю, что правительство может что-то изменить в лучшую сторону – оно просто не хочет этого, это ему не нужно. Политические игры ради политических игр не учитывают одной очень важной мелочи – народа. Англичане и так терпели слишком долго, снесли слишком много, по закону высшей справедливости, они заслуживают иной жизни, вот только леди Справедливость похоже устала от того, что о нее вытирают ноги. Иви замолчала – она сама не ожидала от себя подобных пространных размышлений вслух. Это было по меньшей мере глупо, а по большей – небезопасно. И в любом случае совершенно бесполезно. - Что до интервью. Пусть будет интуиция. – Объяснять, что сложно верить человеку, который сам себе противоречит, молодая женщина не стала.
Дарел: - Каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает, - пробормотал Дарел. – Знаете, в прошлом властители опирались на идею божественного права на власть, потом этого стало не хватать. Мы уже говорили о стереотипах, мисс Хаммонд. Они порой опасны и страшны. Потому что человек, убежденный в том, что государство – бесчеловечная машина подавления и эксплуатации граждан, лишающая воли и калечащие души, если у него вдруг появится возможность сформировать правительство, пойдет на поводу стереотипов и создаст именно ту страшную машину, которую он так ненавидит. Вы сказали мне, что не хотели никого пугать репортажем об «Эксилиуме», люди испугались сами, по привычке. Но ведь вы знали, что они испугаются, признайтесь? Впрочем, это демагогия. Мне не нравится «Экслиум». Можете тоже считать это интуицией. Я не могу его прикрыть без законных оснований. Тем более, что исследования финансируются не правительством, а из фондов «Вперед, Англия». Если бы это был просто популистский ход накануне предвыборной компании, еще полбеды. Но тогда об «Эксилиуме» снимали бы репортажи не вы, а оплаченные партией корреспонденты, наперебой выдавая в эфир дифирамбы ученым, что работают над самым гуманным проектом столетия. Но ведь этого нет… Нет этого… Ричардсон, казалось, негромко рассуждает вслух. Больше для себя, чем для Иви. – Если судить по отчетам, что приходят в министерство, студенты-биохимики на своих лабораторных работах преуспели больше, чем разработчики «вакцины от простуды». Но деньги от партии продолжают капать. Мне это не нравится. «Каждый с опасением озирается по сторонам, заботясь только о том, чтобы его не сместили и не лишили дармовой кормушки», как вы изволили выразиться. Ваш покорный слуга – не исключение. Откровенность за откровенность, мисс Хаммонд. На этом их путь закончился, в кафетерии было пусто, лишь пара сменившихся с дежурства медсестер сосредоточенно жевала пончики да мужчина средних лет за дальним столиком в одиночестве читал свежий «Таймс» – Присаживайтесь, Иви. Дарел любезно пододвинул своей спутнице легкий пластиковый стул. Галантность в данном случае немного не соответствовала интерьеру.
Иви: 10:44 Иви села, оперлась локтями о краешек стола и положила подбородок на скрещенные пальцы. Пусть такое поведение и не приличествовало уважающей себя журналистке, но в таком положении удобно было думать. А подумать было о чем. Такая откровенность мужчины плохо укладывалась в какие-либо рамки. Слишком много он говорил, говорил слишком убедительно – девушка не чувствовала фальши в его словах, только откровенность. Впрочем, мисс Хаммонд не питала иллюзий относительно того, что всегда права и не может ошибаться в впечатлениях или суждениях. - Аккуратнее, мистер Ричардсон. Я скандальная журналистка, как понарассказываю о вас всякого. – Иви рассмеялась: естественно ничего подобного она делать не собиралась, во всяком случае пока – память у девушки была хорошая, а ситуации в жизни бывают разные. В кафетерии было достаточно тепло, чтобы молодой женщине, все еще одетой в кожаный жакет, стало жарко. Она размотала шаль, накинутую на плечи, и разделать, дышать стало намного легче, даже головная боль потихоньку стала отступать. «Молодец Иви, доводишь себя на ровном месте... Нельзя так. Головой думать нужно!» Она снова посмотрела на министра. - Что касается Эксилиума, я не могу представить вам никаких доказательств чего бы то ни было – их документации я не видела – только пресс-релиз, в котором, сами понимаете, написано только то, что они хотят, чтобы люди думали. Что касается моих гипотез и соображений по этому поводу... Вы же умный человек и не верите бульварным сплетням, правда?
Дарел: Дарел любезно и почти не натянуто улыбнулся в ответ. – Рассказывайте, мисс Хаммонд. Вы диковинный зверек, не думаю, что вашим историям будет много веры. Да и мне мучиться уже не долго, после выборов, я полагаю, кабинет сменится процентов на 95. Вам кофе черный или со сливками? Пользуйтесь тем, что вы в ведомственной больнице и не в чем себе не отказывайте, - на последок сыронизировал Ричардсон и отправился к кофейному автомату. Через несколько минут он вернулся с чашками, парой пакетиков сливок и усердно рекламируемого нового заменителя сахара. На какое-то время за столиком воцарилось молчание в ореоле характерного кофейного запаха. – Знаете, теперь вы выглядите получше, - удовлетворенно заметил мужчина. – Хотя кофе, увы, не заменит сна, а главное, утраченного душевного равновесия. Что до «Эксилиума», я не прошу у вас невозможного, Иви. Поверьте, я отдаю себе отчет во многом, в том числе и в том, что у вас нет, например, специального образования, и, будь доказательства лжи сотрудников «Эксилиума» у вас буквально перед глазами в ретортах и штаммах, вы в этом не разберетесь. Не разберетесь, и не надо. Каждый должен делать то, что умеет лучше всего. Вы умеете провоцировать людей. Так провоцируйте. По той мере, насколько противодействие будет сильнее исходного действия, можно будет оценить масштабы грядущей проблемы. В конце концов интуиция тоже порой подводит.
Иви: 10:46 Молодая женщина задумчиво вертела в руках кофе, сдобренный сахаром, но без сливок. Ирония мистера министра потихоньку стала фильтроваться совершенно самостоятельно, вероятно в следствии крайней моральной усталости – не каждый день возвращаешься в лучший дом в своей жизни и одновременно в тюрьму, в место, вызывающее к жизни так много воспоминаний... Еще и смерть Грега... пусть Иви и похоронила его еще позавчера... - Так вот где собака зарыта! – Вполне равнодушно заметила девушка. – Вы хотели, чтобы я разворошила осиное гнездо. Собирались использовать меня как лакмусовую бумагу? Мисс Хаммонд оперлась о спинку стула и задумчиво посмотрела на мужчину. - Оригинально, не спорю. Но знайте, о таком лучше просить прямо, чтобы оставить приманке хоть тень надежды на благополучное завершение дела. Впрочем, я все время забываю, что вы политик – и методы у вас соответствующие. «Ну что, Иви, докатилась? И что теперь – насколько тебе нечего терять? Насколько разумно принять такое предложение? К чему это может привести? Пусть невероятное везение, в которое я не верю, и удастся разоблачить и дискредитировать «Вперед Англию» - что дальше? Выборы отменяются, так как выбирать не из чего. При власти и дальше временно правительство... И почему меня не устраивает такой расклад?» - Вам нравится «мучаться»? – Молодая женщина поймала взгляд собеседника. Ей было интересно, насколько далеко зайдет эта игра в откровенность.
Дарел: – А-ааа, вот вы о чем, - тихо рассмеялся Дарел. Он и не думал отводить глаза. У хирургов, как у военных (или полицейских), иммунитет к прямым взглядам. Когда научишься смотреть в глаза людям, чьи близкие не пережили операцию, потом любая игра в гляделки – забава. – Мисс Хаммонд, милая Иви, зачем вы спрашиваете? Ведь независимо от того, что я вам отвечу, вы мне не поверите. Мужчина отставил чашку с кофе, задумчиво стряхнул с лацкана пиджака несуществующую пылинку. - Вы упрекаете меня в попытке использовать вас, как приманку. Но разве я прошу у вас что либо сверх того, что вы сами же начали? С вашими замечательными умозаключениями относительно «Эксилиума» вас никто за язык не тянул. Вы уже разворошили осиное гнездо. Собственноручно и без всякого давления со стороны. И, безусловно, понимаете, после вашего репортажа и последовавшего парой часов позже опровержения на BTN, второй раз к этим исследованиям вас и на пушечный выстрел не подпустят. Если только… Если только я не дам вам карт-бланш и не прикрою правительственной программой. Мы могли бы оказаться полезными друг другу, только и всего. Если, конечно, вы нечто большее, чем просто «скандальная журналистка».
Иви: 10:48 - Почему же обязательно не поверю? Все может быть. – Иви пожала плечами. Сделав глоток кофе, она поморщилась – вкусного было мало, и вообще от кофе в напитке было только название. «Интересно, как врачи живут в таких условиях? У них же еще и дежурства... Это же решительно невозможно пить!» Она осмотрела кафетерий, наметив жертву, вежливо улыбнулась мужчине: - Простите. И направилась за чем-то более пригодном для питья. Вернувшись к столику с чашкой зеленого чая, она вновь внимательно посмотрела на собеседника. - Глупости нужно делать со всей ответственностью. – Иви не стала уточнять, что репортаж пустили без купюр по недоразумению, точнее от лишнего энтузиазма ее оператора. «Я так и не узнала, что с Китом!» - Упрекнула себя молодая женщина. – «И еще вопрос, а что собственно дальше? Сквота больше нет. За моей квартирой уже точно наблюдают. Окопаться в Галерее Теней – вариант, но не выход...» - Иви попробовала чай – он оказался вполне годным к употреблению. – «А что, днем работать на правительство, ночью снимать выступления “V”... Только снимать некому, и на BTN я их запустить не смогу. Так, стоп, кто на самом деле опубликовал ночной репортаж? Если допустить, что все же не ГБ пытается меня подставить... И у кого теперь спрашивать? Но кто-то должен был остаться. Только как мне об этом узнать? Сидеть и ждать у моря погоды? Нет уж, увольте!» - Не знаю насколько вы хороший политик, - Иви улыбнулась, - но психолог и правда хороший. Вы уже почти убедили меня принять ваше предложение.
Дарел: 10:50 – Последние два года это моя работа, мисс Хаммонд. Когда у правительства нет власти, все, что остается – красноречие. Дарел глянул на часы. Он был из тех, кого называют old fashion man, неизменно на протяжении уже многих лет предпочитая механические часы электронике. На старых отцовских «Тиссо» стрелка медленно и неуклонно приближалась к одиннадцати. Перед отъездом в клинику министр потребовал у МакЛина тайм-аут до полудня, но чудес не бывает, да и не следует эскалировать раздражение обделенных министерским вниманием просителей сверх меры. К тому же надо успеть перекинуться парой слов с Харви перед уходом. – Я оставлю вам свою карточку, Иви. Позвоните мне, когда ваше «почти» превратится в окончательное «да» или «нет». Тисненный картонный прямоугольник опустился на стол рядом с чашкой кофе, того самого, что молодая женщина расценила, как непригодный к употреблению. – В воде сейчас слишком много химии, мисс Хаммонд, - между делом пояснил мистер Ричардсон. – Прошлое никого легко не отпускает. Превентивные меры против заражения. Но вкус кофе убивает напрочь, увы. Надеюсь, с чаем вам повезло больше?
Иви: 10:51 - Насколько я помню, в больницах всегда был ужасный кофе. В памяти всплыла сцена из детства – когда заболел ее брат, родители все время проводили в клинике. Иви помнила, как родители вышли из палаты – чтобы выпить кофе, а ей стало страшно одной, и она выглянула в коридор. Она видела, как мама пригубила напиток из стаканчика и поморщилась, а отец просто швырнул свой – по стене растеклась коричневая лужица. Медсестра охнула и принялась вызывать уборщицу, а мама рыдала на плече у отца. Девушка посмотрела на мистера Ричардсона, словно впервые его увидев. - Чай лучше. Спасибо. Она взяла в руки бумажный прямоугольничек и внимательно изучила написанное, затем опустила визитку в карман. - Простите, свои я, кажется, оставила дома. Но я обязательно вам позвоню. «Если жива буду.»
Дарел: 10:53 - 11:10 Распрощавшись с Иви, Дарел отправился в кабинет завклиникой. Харви уже был там, нервно потягивал кофе, но при появлении министра резво отставил чашку, собственноручно закрыл дверь и, поморщившись, выставил на стол небольшой, мерцающий голубоватым светом индикатора приборчик. Ричардсон вопросительно приподнял бровь. – Технологическое достижение свободы, - кисло пояснил завклиникой. – Глушит прослушивающие и записывающие устройства. После падения режима на черном рынке пользовалось огромным спросом, потом ажиотаж поутих. Но сейчас, видно, время все вспомнить. – При Сатлере за такое, говорят, расстреливали. – Любезно напомнил Дарел. – При Сатлере у меня такого и не было. Но и Сатлер уже в прошлом. Хотя, знаете, господин министр, - мужчина хмуро потеребил мочку уха, - иногда, сдается мне, при Сатлере жили мы получше. – Кто как… Ричардсон, обойдя «антижук» на убедительном расстоянии, опустился в кресло. – Не люблю я эти игрушки. Когда господа из государственной безопасности чего-то не слышат, они нервничают гораздо больше, чем когда слышат. Но тут тебе виднее, Дэниэл. Это твоя вотчина. Итак? Харви решил начать издалека. Налил гостю кофе из новенькой поблескивающей хромом кофеварки, щедро сыпанул сахару. – Как тебе девочка Джонса? Неслабо она вчера опустила партийцев с их вакциной от простуды… «Вот сукин сын, и все-то он слышит». Дарел, откинувшись на спинку кресла, задумчиво прикрыл глаза. – Остынь, Дэниэл. Обидно конечно, что средства, которые нужны, как воздух, «Вперед, Англия» профукивает на всякую ерунду, но финансирование «Эксилиума», уж поверь мне, капля в море дефицита нашего госбюджета. Хотя, конечно, тысячи исправных капельниц… - Знаешь, это не смешно, - Харви предпочел пропустить иронию министра мимо ушей. - Вот, полюбуйся. И завклиникой протянул Ричардсону документы, час назад заботливо оформленные неким инспектором Лэнгли. – Любуюсь. Это тот же самый офицер, в присутствии которого скончался Джонс? – Да. – Другие свидетели? – Никого, дежурную инспектор отправил за рентгеновскими снимками. Когда она вернулась, все уже было кончено. Реанимационную бригаду вызвали сразу же, но… Много ли надо пациенту в коме. – Камеры в палате? – Все записи изъяты, полиция работает над версией повторного покушения, будут выяснять, кто имел доступ к капельнице. Но официальная версия… сам видишь. – Я вижу, что ты это сам подписал, Харви. А теперь сам же и трясешься. В общем, правильно делаешь. Одна санитарка расскажет другой, другая – третьей, третья – ушлой дамочке вроде мисс Хаммонд. В ответ завклиникой страдальчески округлил глаза. – Ладно, посмотрим, что можно сделать. Дарел извлек из кармана пальто телефон, набрал заветные три девятки, предпочитая разговаривать именно со своего номера: номер немедленно проверят, так пускай оператор видит, кто с ним беседует. – Прошу прощения, мисс, мне нужна небольшая справка. Инспектор Уинстон Лэнгли, номер жетона… , - Ричардсон краем глаза глянул в протокол и продиктовал нужные цифры, - в каком именно подразделении служит и как мне с ним связаться?
Fate: 11:10 - Одну минуту... - голос девушки-оператора был усталым и чуть осипшим, вероятно, прошедшие сутки были рекордыми по количеству разнообразных запросов. Послышался стук клавиш и приглушенное "Опять путаница... Когда ж базу уже поправят! Голову-то потом нам отрывают...". - Так... Сержант Уинстон Лэнгли, номер жетона... - девушка быстро пробормотала проверочную информацию. - На данный момент числится работающим на участке номер... - далее следовала контактная информация об участке. - Контактный телефон мистера Лэнгли... - продиктовав очередной набор цифр девушка помолчала пару секунд. - Если честно, я не очень уверена в достоверности информации - сейчас случаются путаницы на местах, из-за множественных кадровых перестановок. Так что для уточнения, в случае чего, запишите координаты прежнего рабочего места сержанта Лэнгли.
Дарел: - Благодарю вас, мисс. Вот это два номера факса, по которому мне хотелось бы получить копию того, что вы мне только что сказали. – Дарел вновь принялся диктовать цифры, на этот раз номер министерского факса в приемной МакЛина и номер факса в кабинете Харви, благо, этот номер был любезно подписан прямо на аппарате. Медики – люди аккуратные. – Присовокупите, прошу вас, к номеру телефона офицера Лэнгли номер телефона полицейского участка. Спасибо за содействие, жду вашего звонка. - Что ты делаешь? - Озадаченно поинтересовался завклиникой, наблюдая энергичные манипуляции Ричардсона с телефонными аппаратами. – Соблюдаю букву закона, - мужчина коротко пожал плечами. – Смерть жертвы неудавшегося покушения в присутствие в палате посетителя, будь он хоть трижды полицейским, но в отсутствие дежурного – штука неприятная. Так что в любом случае смерть Джонса, если до этого дойдет дело, будем вешать на офицера Лэнгли. – Но… - Превышение своих полномочий, преступная халатность и препятствование врачам исполнять свои обязанности. У офицера не было никакого права отсылать дежурную медсестру из реанимационной палаты, не так ли? Судя по физиономии Харви, планы Дарела его не впечатлили. Раздувать историю со смертью Джонса казалось ему еще более опасным путем, чем замалчивать ее. – Политика? – осведомился Дэниэл уныло. – В какой-то степени. Да успокойся ты. Я себе не враг. И тебе тоже не враг, и клинике. История с Лэнгли, если потребуется, может стать объектом политического торга, но, поверь мне, такого рода торги происходят за закрытым дверями.
Дарел: 11.25 Для проформы успокоив Харви еще немного, - тот, кажется, не особо ему поверил, но не важно, деваться-то некуда, - Ричардсон засобирался обратно в министерство. Дэниэла было жаль: хороший врач, неплохой хозяйственник, он совершенно случайно оказался между двух огней, между двух амбиций – амбиций кого-то неведомого, устранившего Джонса и умело прикрывшегося многострадальной медициной, и амбиций правительственного чиновника, раздраконенного тем фактом, что его епархию опять пытаются делать крайней и ответственной за чужие грешки. И пока заинтересованные стороны не договорятся, жить Харви в постоянном страхе. Что ж, бывает и похуже. Возле клиники к полудню народу заметно прибавилось, помимо репортеров тут теперь собрались и сторонники «Единства». И, естественно, подтянулись наряды нашей бравой полиции в ожидании беспорядков. Иви видно не было, как и Корсби. Дарел надеялся, что журналистка поехала домой отсыпаться. А остальные видно все еще вертятся в морге или разбираются с личными вещами покойного. Водитель отчаянно сигналил, и бобби, надо отдать им должное, свое дело знали, толпу оттеснили с дороги моментально, позволяя министерскому авто беспрепятственно вырулить от входа в больницу на улицу. – В офис, - распорядился Ричардсон и, прикрыв глаза, погрузился в задумчивость. Чертова суета, когда на размышления отводится только время, проведенное в дороге. /Кабинет министра здравоохранения/
Иви: 10:55 – 12:41 Иви проводила взглядом удаляющегося мужчину и посмотрела на чаинки, плавающие у нее в чашке. Картинка была пусть и незатейливой, но завораживающей, так что время начинало идти каким-то своим ходом, не совпадающим с внутренними часами девушки. «И что вы мне предскажите?.. Ладно, хватит маяться дурью. Нет времени сидеть и жалеть себя, или Джонса, или V…» - Иви… Молодая женщина подняла голову и посмотрела на зама Грега. - Дэниэл? - Я все уладил. - Да спасибо… - она рассеяно улыбнулась. Похороны не сочетались в ее сознанию с той активной деятельностью, которую было необходимо разворачивать в самое ближайшее время. – Что партия будет делать теперь? - Иви, - мужчина покачал головой. – Вопрос сейчас в другом – что нужно было от тебя этому типу?! Ты же понимаешь, как все серьезно! Сейчас все висит на волоске. Ты нужна нам! Если ты поддержишь нас, у партии появится шанс. «У партии никогда не было шанса…» - Но этого она говорить не стала. – «И почему все хотят меня использовать, в качестве боевого знамени?!» - Дэниэл, - тихий голос женщины звучал достаточно жестко, чтобы не вызывать желания спорить. – Я уже достаточно взрослая, чтобы разговаривать с кем считаю нужным. И… не думаю, что теперь я могу быть тем человеком, который в силах помочь партии. Оставь все Донне – она всегда была боевой особой. От ненависти, вспыхнувшей во взгляде мужчины, по спине побежали мурашки. - Ты перешла на темную сторону силы, дорогая. – Мистер Корсби встал так, что металлические ножки стула жалобно скрипнули, проехав метр по плитке. – Я прослежу, чтобы тебе сообщили, где и когда состоятся похороны. – Он ушел как всегда твердым уверенным шагом, так и не обернувшись. «Перешла, говоришь… Если так, то, думаю, у меня не остается особого выбора.» Мисс Хаммонд достала из сумочки мобильный, который показывал, что она просидела в кафетерии больницы почти два часа. Из кармана была извлечена визитная карточка оставленная министром. «Что же, мистер Ричардсон, есть разговор.»
Иви: 12:45 Покрутив белый прямоугольничек в пальцах несколько секунд, и напомнив себе о том, что пусть это и глупость, но на работу заехать нужно хотя бы для того, чтобы узнать, где запропастился Кристофер, чтобы, найдя, сказать «пару ласковых», Иви набрала номер секретариата Министерства здравоохранения. МакЛин, посмотрев на дисплей селектора, скривил губы и переключил звонок «этой скандальной особы Хаммонд» напрямую мистеру Ричардсону. Что-то подсказывало секретарю, что дамочка нарисовалась на министерской линии неспроста. Впрочем, как и другая облаченная властью «дамочка» из секретариата мисс Вельгот. И поэтому Джеффри сделал то, чего делать ему не следовало. Отсорожно приложил к уху трубку, включившись молчаливым третьим в чужой приватный разговор. … - Дарел Ричрдсон, - Дарел, мельком глянув на высветившийся у него номер, едва заметно улыбнулся. - Мисс Иви, рад вас слышать. Хоть вы и не воспользовались, как я понимаю, моим советом хорошенько отдохнуть. Услышав приветствие министра Иви поморщилась: как же ее раздражало, когда другие указывали ей что делать, особенно, когда это касалось таких мелочей как сон, впрочем, как показывал опыт и сам факт нынешнего разговора, не любила она чтобы ей указывали не только по мелочам. - Отдых может подождать, а вот работа нет. Если конечно работа есть? – Молодая женщина сдобрила усталость в голосе вопросительными интонациями. - О, я чувствую, вы настроены по-деловому. Это замечательно, мисс Хаммонд. Голос молодой женщины звучал с усталой заинтересованностью, но вопрос ее, судя по всему, стоило рассматривать как согласие на предложение, сделанное парой часов ранее в клинике. Что ж, Дарел ожидал соглася скорее, чем отказа. И, выходит, не ошибся. – Партийные покровители «Эксилиума» настаивают на служебном расследовании со стороны моего ведомства. После вашего вчерашнего репортажа, как вы можете догадаться. Когда люди просят… Как скоро ваша съемочная группа может быть готова к работе, мисс Иви? И сколько вас конкретно – вы, ваш оператор, кто-то еще? Я собираюсь распорядиться оформить вам соответствующую аккредитацию. Руководство проекта фактически пообещало мне ознакомительную экскурсию по лаборатории, я был бы признателен, если бы вы ко мне присоединились. Такая стремительность развития событий начинала пугать молодую женщину – только вчера вышел этот идиотский репортаж о «Эксилиуме» и уже сегодня ее просят продолжить, просят уже совершенно другие люди... Иви тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями. «Расследование?.. И где Кит??? Ладно, пусть я за него волнуюсь, но как я могу работать без оператора?!» - Эм... Мистер Ричардсон... Но если экскурсия была вам обещана «Вперед Англией», то зачем я? Мисс Хаммонд понимала, что несет полную чепуху, но никак не могла придумать, что делать с оператором, точнее с его отсутствием. - А вы с сегодняшнего дня делаете для правительства серию репортажей о проблемах нашего здравоохранения, - любезно напомнил Дарел телефонной трубке, а заодно собеседнице на другом конце линии. - Начнете с интервью со мной в лаборатории «Эксилиума». Почему бы нет? «Зачем? Хороший вопос. Жаль, что это не телефонный разговор, милая Иви. Да и вообще беседы подобной степени доверительности мы вряд ли сможем себе позволить. И сейчас, и в будущем. Если оно у нас будет». - Вы мое секретное оружие, мисс Иви. Тот самый «потенциальный скандал», которого все боятся, - пояснил министр без малейшей иронии в голосе. - Нет, я просто настаиваю, чтобы вы со мной поехали! Если бы повар, который теоретически должен был готовить обед где-то за стенкой, в этом момент мог видеть лицо Иви, у него непременно что-нибудь да скисло бы. «Назвался ослом, полезай в...» - И в котором часу вы планируете осчастливить мисс Летер своим присутствием, - уныло поинтересовалась молодая женщина. «Интересно, каковы мои шансы найти Кита или другого оператора, а еще интереснее, сколько на это у меня будет времени!» Министр машинально глянул на часы. Почти час, где-то после двух появится обещанная мисс Карр папка с документами. В три? Бедный Джеффри, он опять останется прикрывать своей тщедушной грудью министерскую амбразуру. А ведь еще запланировано выступление на телевидении (все еще неизвестно, когда именно), и… После беседы с Харви в клинике Ричардсона не покидало желание увидится с руководством госбеза родной страны. Опасное желание, черт его возьми, но в смерти бедолаги Джонса слишком много странностей. – В полтретьего дня вас устроит, мисс Иви? Или сие технически неосуществимо? В конце концов невозможно требовать от людей чудес. Женщина, с которой он сейчас беседует, провела утро подле мертвого тела любимого человека. Насколько любимого, судить было вне компетенции Дарела. Но в любом случае за полтора часа съемочная группа может просто не успеть подготовиться. Менее двух часов на то чтобы доехать до телеканала, попытаться разыскать Кита, если не выйдет, поговорить с шефом. «Хотя разговора с Толстяком не избежать в любом случае...» Потом найти оператора и приехать в лабораторию, или в министерство, что еще дальше. «Дорога в оба конца отнимет никак не меньше часа.» - Вполне. В половине третьего – замечательно. – Иви не паясничала, на самом деле только невыполнимые задачи и имеют шанс на успешное разрешение. – В таком случае я встречу вас в лаборатории, мисс Хаммонд. «Когда один человек просит невозможного, а второй невозможное обещает… Как это назвать, милая Иви?» В трубке каким-то фоновым шумом послышался далекий звонок. Помехи на линии? Или… Проверить собственный селекторный пульт было делом нескольких секунд. Дарел устало потер переносицу и едко добавил: - Джеффри, раз уж вы нас слушаете, перезвоните в «Эксилиум» и в секретариат мисс Вельгот и проинформируйте их, что я буду в лаборатории проекта в половине третьего. Про съемочную группу мисс Хаммонд говорить не обязательно. Пока. Иви показалось, что ее размазали по стенке, в очередной раз... Разговор, который слушает секретарь. «И что дальше? Может мне сразу в ГБ с повинной идти, чтобы долго не мучаться?» - Мистер Ричардсон, есть небольшой нюанс. Мой пропуск в лабораторию был разовым и за час новый мне не организовать. И я сейчас не могу назвать вам имя моего оператора, которому он тоже понадобиться. Пусть и негоже было обременять самого министра такими мелочами, но девушка слишком хорошо знала, что такое бюрократия в этой многострадальной стране. - Разумеется, мисс Иви, я все понимаю. И мистер МакЛин обо всем позаботится. Не так ли, Джеффри, - мстительно резюмировал Дарел и выдержал многозначительную паузу, в финале которой из селектора прозвучало, наконец, унылое «да, сэр». – Перезвоните в секретариат как только выясните, кто из операторов со студии сможет поехать с вами. Мистер МакЛин оформит вашу аккредитацию, и я привезу все необходимые вам пропуска и документы с собой. До встречи, мисс Хаммонд. Ричардсон положил трубку и на пару минут позволил себе «позу мыслителя», упираясь локтем в столешницу, ладонью в лоб, и ожидая по этому поводу то ли приступа гениальности, то ли просто успокоения. – Джеффри, - наконец буркнул министр селектору, предполагая, что секретарь все еще слушает линию. – В следующий раз прежде, чем шпионить за руководством, задумайтесь, к чему привело в свое время любопытство некую представительницу породы кошачьих. Мне бы не хотелось лишиться вашего общества до выборов. Захлопнув мобильный, Иви метнула его в сумку, допила одним глотком остатки остывшего чая, который успел настояться так, что горечь вызвала гримасу отвращения. Просочившись в жакет и замотавшись в шаль, молодая женщина встала и направилась искать служебный выход из здания, но на пол пути развернулась и пошла к главному – на стоянке должно были найтись хоть одно такси. Толпу журналистов толи успели разогнать, толи в городе произошло что-то более важное, чем смерть лидера партии, но мисс Хаммонд никто не узнал и никто не помешал покинуть здание госпиталя. /На Улицы Лондона/ ***
полная версия страницы